Биологическое и социальное в человеке

Биологическое и социальное в человеке

ВАРИАНТ № 7

БИОЛОГИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ В ЧЕЛОВЕКЕ

ПЛАН:

Проблема антропосоциогенеза.

Крайности социологических и биологических подходов к человеку.

Состоятельны ли взгляды Ч.Ламброзо и З.Фрейда на причины преступности.

1. ПРОБЛЕМА АНТРОПОСОЦИОГЕНЕЗА.

Со второй половины Х1Х века, когда стало общепризнанным, что человек

- продукт биологический, центральным для всей антропологической

проблематики сделался вопрос об основном отличии людей от

высокоорганизованных животных и о научном объяснении этого отличия.

Поведение животного представляет собой одну из форм функционирования

его организма. Именно структура организма детерминирует потребности

животных и программы их поведения. Всякое животное рождается на свет, уже

будучи наделенным богатым набором инстинктов, которые заранее обеспечивают

его приспособленность к известным условиям обитания, но именно поэтому

ограничивают индивидуальные варианты поведения. Животные генетически

приучены к видовым “поведенческим амплуа” и никакая нужда не научит,

например, рысь вести себя так, как ведут себя волк или лиса.

Иначе обстоит дело с человеком. Все люди, живущие на земле в течение

по крайней мере 50 тыс. лет, относятся к одному и тому же виду -

биологическому (человек разумный). Этот факт общепризнан. Но вот пока

никому не удалось отыскать врожденные “поведенческие амплуа” этого вида.

В большинстве современных антропологических, этнографических и

социальных теорий специяичное для человека нормативно-приемлемое

программирование поведения называется культурой. Ученые разных направлений

сходятся в признании того, что именно культура, которая с детства

осваивается человеческим индивидом, будучи заданный ему другими (взрослыми)

представителями человеческого рода, играет решающую роль в определении

человеческих поступков. Культура же признается исходным отличительным

признаком и самого типа сообщества, характерного для homo sapiens. Чем же

общество отличается от естественных “псевдосоциальных объединений животных

особей”? Прежде всего тем, что это целостность надбиологическая. Она

покоится не на функциональной дифференциации их потребностей и стимулов и

даже не на дифференциации организмов, а на единстве культурных норм.

Общества в точном смысле слова нет там, где нет культуры, то есть

“сверхприродной” нормативно-ценностной системы, регулирующей индивидуальное

поведение. Таков один из важных выводов современной антропологии.

Итак, наличие культуры отличает человеческое общество от любого

объединения животных особей. Однако оно еще не объясняет ни того, как

общество возможно, ни того, как оно на деле возникло. Выражаясь философским

языком, культура - это форма, в которой развиваются и передаются из

поколения в поколение взаимосвязи человеческих индивидов, но вовсе не

причина, в силу которой они образуются и воспроизводятся. Стремление

объяснить общество как следствие культуры - характерная черта

идеалистического истолкования общественной жизни. Приверженцы последнего

издавна тяготели к отождествлению надбиологического с духовным и идеально-

осознанным.

Вне поля зрения при этом оставались две важнейшие теоретические

задачи. Во-первых, выявление материальных надбиологических отношений, во-

вторых, объяснение того, как посредством какого простейшего акта люди сами

отличили и продолжают отличать себя от животных. Давно признано, что

превращение животных в людей не могло быть неким мгновенным, одноаспектным

событием. С неизбежностью должен был существовать длительный период

становления человека и становления общества (социогенеза). Как показывают

современные исследования, они представляют собой две неразрывно связанные

стороны единого по своей природе процесса - антропосоциогенеза, длившегося

в течение 3-3, 5 млн. лет, т.е. в тысячу раз дольше, чем вся “писанная

история”.

Важную роль в объяснении общего смысла антропосоциогенеза играла и

играет трудовая гипотеза, набросанная Ф.Энгельсом в работе “Роль труда в

процессе превращения обезьяны в человека” и детально обоснованная

советскими антропологами и археологами. Гипотеза эта нашла признание и у

многих антропологов - немарксистов, выступавших против идеалистических

истолкований становления человека. Важнейшая черта антропосоциогенеза - это

его комплексный характер. Поэтому принципиально неверно было бы утверждать,

что скажем, сначала возник труд, потом - общество, а еще позднее - язык,

мышление и сознание. Тезис об определяющем значении труда выделяет

последний в качестве центрального (и именно в этом смысле первичного)

антропогенетического фактора, в связи с которым формируются и общежитие, и

членораздельная речь, и зачатки рационального мышления. Но труд и сам имеет

генезис, превращаясь в полноценную предметно-практическую деятельность лишь

во взаимодействии с такими факторами социолизации, как язык, сознание,

нравственность, мифология, ритуальная практика И Т.Д.

2. КРАЙНОСТИ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ И БИОЛОГИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ К ЧЕЛОВЕКУ.

Итак, в соответствии с уже известной нам характеристикой К.Маркса

сущности человека как совокупности общественных отношений, он предстает

существом социальным. Вместе с тем, речь шла и о том, что человек - часть

природы. С этой точки зрения люди принадлежат к высшим млекопитающим,

образуя особый вид, а следовательно, человек оказывается существом

биологическим. Как и всякий биологический вид характеризуется определенной

совокупностью видовых признаков. Подобно другим биологическим видам имеет

устойчивые вариации (разновидности), которые обозначаются, когда речь идет

о человеке, чаще всего понятием расы. Расовая дифференциация людей связана

с тем, что группы, населяющие различные районы планеты, адаптировались к

конкретным особенностям среды их обитания, что и выразилось в появлении

специфических анатомических, физиологических и биологических признаков.

Биологически каждый из когда-либо живших или живущих ныне

человеческих индивидов является уникальным, единственным, ибо неповторим

набор генов, получаемых им от родителей. Уникальность каждого человека -

факт первостепенной философско-мировоззренческой важности. Признание

бесконечного многообразия рода человеческого, а следовательно, и

бесконечного разнообразия способностей и дарований, которыми могут обладать

люди, есть один из основополагающих принципов гуманизма.

В отношении биологического и социального в человеке высказывается

широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями

человека, которые принято называть биологизаторскими, или

натуралистическими, сторонники которых абсолютизируют роль естественных,

биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в

которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его

социальных отношений, их пассивное порождение. К биологизаторским

концепциям относится расизм, который, как уже говорилось, исходит из того,

что в главном, существенном природа человека определяется его расовой

принадлежностью. Вопрос о научной несостоятельности биологизаторских

концепций должен рассматриваться в плане претензий не только на описание

того, что есть человек, но и на обоснование определенной программы

социальных действий - будь то оправдание и защита существующих в данном

обществе порядков, либо подчинение и даже истребление “менее

приспособленных” представителей человечества и т.п.

В полной мере это требование относится и к концепциям, тяготеющим к

другому полюсу, то есть концепциям социологизаторским. Все то, что

относится к биологии человека, к естественным предпосылкам его

существования, наконец, к человеческой индивидуальности в ее

многообразнейших проявлениях в рамках этих концепций, воспринимается как

нечто второстепенное, от чего можно отвлекаться при изучении человека, и

более того, как сырой материал, обладающий бесконечной пластичностью, коим

можно безгранично манипулировать во имя достижения того или иного

социального идеала.

Характерное для социологизаторских трактовок пренебрежение к

биологическому в человеке отчасти коренится в христианской традиции, в

которой духовное противопоставлялось телесному, плотскому как возвышенное -

низменному. И хотя в целом различия социального и биологического, с одной

стороны, духовного и телесного - с другой, не совпадают, однако между ними

есть и определенные пересечения.

Марксистско-ленинская философия не просто показала значение

социальных факторов наряду с биологическими - те и другие играют

качественно различные роли в определении человеческой сущности и природы.

3. СОСТОЯТЕЛЬНЫ ЛИ ВЗГЛЯДЫ Ч. ЛАМБРОЗО И З. ФРЕЙДА НА ПРИЧИНЫ

ПРЕСТУПНОСТИ?

Преступное поведение объяснить сложно. Преступление - это социально-

политическое событие, а не клиническое состояние. Закон определяет его как

поведение, отклоняющееся настолько, что оно приносит ущерб обществу и

посему заслуживает применения правовых санкций и вмешательства со стороны

общества в жизнь тех, кому подобное поведение свойственно. Такое поведение

не является болезненным состоянием, в отношении которого может быть

поставлен медицинский диагноз и проведено специальное лечение. В силу этого

к проблеме преступности подходят с различных позиций, которые по разному

соотносятся и согласуются между собой.

Родоначальник позитивистской школы Чезаре Ламброзо, опубликовавший в

1876 году свою работу “Преступный человек”, родился в Италии в евритской

семье. На основании своих наблюдений, Ламброзо пришел к выводу о том, что

поведение причинно обусловлено и что типичного преступника можно

идентифицировать по конкретным физическим характеристикам, таким, как

скошенный лоб, удлиненные или, наоборот, неразвитые мочки ушей, крупный

подбородок, складки лица, чрезмерная волосатость или облысение и т.п. Более

тщательное изучение физических характеристик , заключенных в итальянских

тюрьмах, укрепило Ламброзо в его позиции. Он разработал классификацию

преступников, ставшую весьма популярной. Она включала следующие типы: 1)

приргожденные преступники; 2) душевнобольные преступники; 3) преступники по

страсти, к которым относятся также политические маньяки; 4) случайные

преступники. К последнему типу Ламброзо относил и псевдопреступников,

которые не представляют опасности и действия которых направлены на защиту

чести или своего существования, равно как и привычных преступников,

совершающих преступления ввиду неблагоприятных факторов окружения, и

преступников, занимающих в силу некоторой своей дегенеративности

промежуточное положение между прирожденными преступниками и

законопослушными людьми. В плане применения этой теории на практике, по

данным Ламброзо получалось, что одна треть заключенных - это лица,

обладающие атавистическими чертами, сближающими их с дикарями или даже с

животными; другая треть - это пограничный биологический вид, и, наконец,

последняя треть - это случайные правонарушители, которые, видимо, никогда

больше не совершат преступлений. Хотя классификация Ламброзо не выдержала

проверки времени, ее объективный подход и научные приемы положили начало

применению более строгих методов в криминологии. Ламброзо постоянно

подчеркивал необходимость непосредственного изучения индивида и в качестве

основного выдвигал предположение о биологической природе характера и

поведения человека. В более поздний период он модифицировал свою теорию и

развил свои методы исследования, включая в них изучение социальных,

экономических факторов и данных об окружении индивида. Но его подход к этим

факторам как детерминирующим или казуальным всегда был “объективным” и

“позитивистским”. Основная мысль Ламброзо заключается в том, что причина -

это “цепь взаимосвязанных причин”.

“Фрейдизм” - оригинальное учение, основанное на глубинной психологии.

Имеет ли это учение, посвященное отдельной личности, выход на социологию?

Очевидно, что даже больший, чем обычно, считают. Ограничимся тем, что

укажем на след, который мысль Фрейда и его учеников оставила в отраслях

социологии, близких к юридической. Этот след весьма заметен в социологии

преступности и в социологии семьи. Его можно обнаружить в социологии

правовых норм. В своей книге выдвинул гипотезу о происхождении обязанности.

В результате отражения в психике человека установок общества,

воспринимаемых как отцовская власть, возникает идеал, которому человек

чувствует себя обязанным следовать. Не имеет значения, что речь идет не о

юридической, а о моральной обязанности, поскольку в примитивном обществе

эти обязанности еще не отделены одна от другой. В более общей форме можно

сказать, что фрейдизм привлек внимание к явлениям внутреннего подавления и

самоподчинения, без которых было бы трудно понять право. Сам Фрецд не

сделал на основе своей системы каких-либо нормативных выводов. Они

появились позднее и в весьма своеобразной, скорее антинормативной форме. Их

авторы достаточно отдаленные последователи Фрейда - Герберт Маркузе и

особенно Вильгельм Райх.

ЛИТЕРАТУРА:

Введение в философию. М., 1989. Т. 2 гл. 1Х.

Введение в криминологию. М., 1984.

Становление человечества. Ж.Карбонье. М., Прогресс, 1986.

Юридическая социология. Поршнев Б.Ф. М., 1976.