Философия Николая Кузанского
Философия Николая Кузанского
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ УКРАИНЫ
ДОНЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Кафедра философии
Р Е Ф Е Р А Т
на тему: "Философия Николая Кузанского"
Выполнил: аспирант
Кузин А.В.
Проверил:
Донецк 1999
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………..3
1 ВЕХИ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО………….5
1.1 Начало пути……………………………………………………………………5
1.2 Церковно-политическая деятельность Николая Кузанского…………6
1.3 Гуманисты и Николай Кузанский………………………………………….8
1.4 Естественные науки в творчестве Кузанского……………………………9
1.5 Философия в творчестве Кузанского………………………………………10
2 ФИЛОСОФИЯ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО……………………………….12
2.1 Проблема соотношения бога и мира………………………………………12
2.2 "Максимум", "Неиное", "Бытие-Возможность"………………………..13
3. Понятия "развертывания" и "свертывания"…………………………..14
2.4 Проблема бесконечности и новая космология…………………………..16
2.5 Человек микрокосма - наиболее совершенное подобие
природы и бога……………………………………………………………….18
2.6 Познание………………………………………………………………………19
2.7 Вера и знание………………………………………………………………….22
2.8 Интуиция и бесконечность познания………………………………………22
ВЫВОДЫ………………………………………………………………………….25
ПЕРЕЧЕНЬ ССЫЛОК…………………………………………………………..27
ВВЕДЕНИЕ
Николай Кузанский является крупнейшим европейским мыслителем XV
века, одним из видных гуманистов эпохи Возрождения и родоначальником
итальянской натурфилософии.
Время жизни и творчества философа - эпоха перехода от средневековья к
новому времени, когда формируется ранняя буржуазная культура, эпоха,
которую принято называть эпохой Возрождения. Как и все переходные эпохи в
истории человечества, она была противоречивой.
Именно противоречивость, свойственная данной эпохе, - одна из
особенностей философии Николая Кузанского, представляющих борьбу разных
тенденций. Антифеодальное в основе своей содержание его философии еще
сковано средневековыми представлениями.
Спекуляции об ангелах, восхваление веры, призывы к аскетизму,
придание в развитии организма человека числу семь особого значения,
призывы к умерщвлению плоти, несовместимые с жизнерадостным духом
Возрождения и в тоже время - свойственные новым временам критическое
отношение к схоластике, интерес к античности, к познанию природы, высокая
оценка математики, человеческого разума характерны для философии Кузанца.
Недаром горячий поклонник Николая Джордано Бруно писал о нем: "Он был
подобен пловцу, которого бурные волны кидают то вверх, то вниз, ибо он не
видел непрерывного, открытого, ясного света, он не плавал в спокойной,
ясной воде" [1, с. 368].
В наши дни философское творчество Николая Кузанского представляет
большой интерес и занимает прочное место в истории философии: ни один
историк философии, анализирующий мировоззрение эпохи Возрождения, не может
пройти мимо философского учения Николая из Кузы, поскольку именно философия
Кузанского демонстрирует путь перехода от средневековья к возрожденческим
представлениям.
Однако чтобы лучше понять значение философского творчества Кузанца в
истории Возрождения, следует рассмотреть и исследовать не только его
философию, но и обстоятельства личной жизни, его взаимоотношения с
различными слоями тогдашнего общества.
1 ВЕХИ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО
1.1 Начало пути
Николай Кузанский родился в 1401 году в Германии - в местечке Куза
Трирской епархии, в семье зажиточного крестьянина - рыбопромышленника
Иоганна Кребса. Биографы сообщают [2, c. 11], что незаурядные способности
Николай обнаружил еще в детстве: он много читал, и очень скоро его
интересы вышли за пределы отцовских занятий. Отцу не удалось заставить
сына идти по своим стопам. Подростком Николай бежал из родного дома и
нашел прибежище у графа Теодориха фон Мандершайда, который занялся
образованием подающего надежды подростка.
Граф покровительствовал Николаю в течение многих лет, способствуя его
карьере. Предполагают, что на первых порах граф отдал способного подростка
в школу "братьев общей жизни" в Девентере (Голландия), где впоследствии
обучался Эразм Роттердамский. Это была школа мистиков, владевших
имуществом сообща, отвергающих богатство, славу, а вместе с ними и все
светское, мирское. Наставники этой школы проповедовали аскетизм и
благочестие, с помощью которых надеялись приблизиться к Христу. Обучали в
Девентере "семи свободным искусствам" и в то же время отвергали знание,
считая его недостаточным для постижения бога. Возможно, здесь Николай
проникся ненавистью к роскошной, разнузданной жизни высших сановников
римской церкви, здесь получил первые уроки аскетизма, отсюда вынес
неприязнь к премудростям схоластиков.
Вернувшись в Германию, Николай некоторое время изучал философию в
Гайдельбергском университете. Шестнадцатилетним юношей, подобно знаменитым
соотечественникам Пурбарху и Региомонтану, будущий философ устремился в
Италию, известную своими гуманистами по всей Европе. Здесь, в Падуанском
университете в школе церковного права Николай завершил свое образование.
Именно в Падуе проявилось увлечение Кузанца естественными науками
математикой, медициной, астрономией, географией. Одним из его друзей стал
Паоло Тосканелли (1377-1446), будущий знаменитый математик, физик, географ,
первый наблюдатель-астроном в Европе, которому многим был обязан Кузанец.
Тосканелли обратил его внимание на ошибки астрономических альфонсовых
таблиц, которые Кузанец пытался исправить. В Падуе Кузанец познакомился и
со своим будущим другом, профессором права Джулиано Цезарини (1398 - 1444),
который пробудил в ученике любовь к классической литературе и философии.
Свои основные философские трактаты "Об ученом незнании" и "О
предположениях" Николай посвятил именно Цезарини.
В годы учебы Николая в Падуе преподавал лучший эллинист и латинист
своего времени Филельфо (1398 - 1481), лекции которого, возможно, слушал
Николай.
Окончив университет в 1423 году и получив степень доктора
канонического права, Николай посетил в следующем году Рим, где
познакомился с гуманистом Поджо Браччолини, в то время канцлером Римской
сеньории.
1.2 Церковно-политическая деятельность Николая Кузанского
Вернувшись на родину и проиграв здесь судебный процесс, затеянный
его покровителем-графом, Кузанец решил посвятить себя богословской
деятельности. В течение года будущий кардинал изучал богословие в
Кельнском университете, где значительным влиянием пользовались следовавшие
неоплатонической традиции средневековья сторонники Альберта Великого [2, с.
53]. Получив звание священника, в 1426 году Кузанец поступил секретарем к
папскому легату в Германии кардиналу Орсини. Став через некоторое время
священником, а затем деканом церкви св. Флорина в Кобленце, Николай не
утратил своего увлечения античностью. По примеру других гуманистов он
разыскивал в монастырских библиотеках древние рукописи; ему удалось найти
12 неизвестных в то время комедий Плавта.
Близко был знаком Кузанец и с крупными гуманистами того времени
Амброджо Траверсари (ум. 1439) и Лоренцо Валла (1407-1457). Именно
благодаря содействию Траверсари Николай Кузанский поступил на службу в
папскую курию.
Необычайно одаренный, преданный церкви и энергичный священник делает
успешную церковную карьеру, много сил уделяя попыткам реформирования
церковных нравов и учреждений, и становится (в 1448 году) кардиналом.
Его многообразная церковно-политическая деятельность была направлена
к попыткам восстановления единства и авторитета католицизма, достижению
мира и согласия вероисповеданий. Например, когда в 1437 году церковное
руководство решило послать в Константинополь миссию для переговоров с
греками по поводу объединения западной и восточной церквей, в это
посольство включили и Николая, учитывая его прекрасное знание греческого
языка. Необходимо отметить, что Кузанец был к тому же знатоком арабского
и древнееврейского языков, что позволило ему глубоко вникнуть в существо
средневековой арабской и еврейской философии. В Константинополе он собрал
ценные греческие рукописи, которые привез в Италию. Возвращаясь из
Константинополя, после изучения работ Псевдо-Дионисия он приходит к
одному из основных положений своей философии - к идее совпадения
противоположностей [2, c. 13].
Кроме того, Кузанец ведет переговоры с гуситами в Чехии (результаты
которых были неудачными), выдвигает планы имперских реформ, борется с
развращенностью духовенства.
Благодаря покровительству пап (особенно папы гуманиста Пия II)
Николай Кузанский играл выдающуюся роль в церковно-политической жизни
Европы своего времени, вместе с тем уделяя большое внимание научным
занятиям. В 1459 году Кузанский даже замещал в Риме отлучившегося на
некоторое время папу Пия II. Уже на склоне лет Николай путешествовал по
монастырям Германии с целью реформировать их, чтобы удержать духовенство от
падения нравов.
Видную роль играл Кузанец на Базельском соборе, куда прибыл в 1433
году. Здесь он выступал сначала как сторонник верховной власти соборов и
противник папского абсолютизма, но затем встал на сторону папы Евгения IV.
Возможно, здесь сыграло роль покровительство римских пап этого времени
гуманистам.
Николай, начиная с 1437 года и вплоть до своей смерти в Тоди в 1464
году, связывает свою судьбу с римскими папами. При этом он отличался
честностью и принципиальностью и не боялся выступить с критикой папы и
римской курии.
1.3 Гуманисты и Николай Кузанский
Связи Николая Кузанского с великими гуманистами Энеем-Сильвием
Пикколомини (впоследствии папой Пием II), с Лоренцой Валлой, Амброджо
Траверсари и другими не исчерпывались личным знакомством и дружбой.
Филологическая культура гуманизма сказалась в том, что кардинал
из Кузы изучил греческий язык и обратился к подлинным памятникам античной
философии (известно, что он читал в оригинале Платона и Прокла), а
имевшие прочную средневековую традицию "Ареопагитики" предпочитал читать в
новом латинском переводе, сделанном для него его другом гуманистом Амброджо
Траверсари. Но собственно филологические занятия играли для Кузанца роль
подсобную.
С гуманизмом Николая Кузанского связывает обращение к диалогической
форме в ряде важных его сочинений (цикл диалогов, объединяемых участием в
них "Простеца"). Само обращение в этих диалогах к образу "неученого",
"простака", которому открыты глубочайшие истины философии, имело
полемический, антисхоластический характер и, несомненно, связано с
гуманистической полемикой против "профессиональной" философии
университетов. Правда, стиль его латинских сочинений далек от легкости и
изящества творений итальянских гуманистов.
С гуманистами связывают Николая Кузанского и общность научных
интересов, углубленное внимание к проблемам астрономии, космографии,
математики - при этом речь идет не о "литературном", "филологическом"
движении в гуманизме, а о гуманистах-ученых, таких, как его друг и
соученик Паоло Тосканелли. Естественнонаучные и математические интересы
Николая Кузанского ближе к новой науки итальянского Кватроченто [3, c. 55],
чем к схоластической науке средневековья.
В области естествознания он идет дальше многих современников-
гуманистов.
1.4 Естественные науки в творчестве Кузанского
Естественнонаучные принципы Кузанца во многом соответствовали духу
времени. Николай Кузанский выдвинул требование методического
использования математики, требование счета, взвешивания, измерения в деле
познания природы. Его сочинение "Об опыте со взвешиванием" являлось
провозвестником новой эпохи, эпохи господства науки и техники [2, с.19].
Николай ставит в этой работе проблемы статики и динамики,
экспериментальной физики. От передовых ученых и художников своего времени
он унаследовал принцип связи теории и практики. Кузанец первым составил
географическую карту Европы. Он же предложил реформу юлианского календаря,
давно нуждавшегося в улучшении, которая была осуществлена лишь через
полтора столетия.
Кантор, известный историк математики, отмечает весьма значительную
роль философа в истории математики, в частности, в решении вопроса о
квадратуре круга, об исчислении бесконечно малых величин. Впрочем, еще
Бруно оценил роль "божественного" Кузанца в области математики, назвав
его "изобретателем прекраснейших тайн геометрии" [1, с. 287].
Идеи Николая в области космологии в некотором отношении были
революционнее идей Коперника и подготовили учение Бруно о бесконечности
вселенной, о существовании обитаемых миров за пределами Земли.
Им оставлено обширное литературное наследие, включающее научные
трактаты и проповеди, сочинения по философии, богословию, по церковно-
политическим вопросам и объединяемое единой системой религиозно-философских
воззрений.
1.5 Философия в творчестве Кузанского
Философские идеи развиты Николаем Кузанским в сравнительно небольшом
количестве произведений. К главным философским сочинениям Кузанского
относят [3, с.53] трактат "Об ученом незнании" (1440), примыкающий к
нему одновременно написанный логико-философский трактат "О
предположениях", теологические трактаты "О сокрытом боге", "О поисках
бога", "О сыновности бога", "О подателе света", относящиеся к 1442-1445
годам; "О творении" (1447) и содержащие дальнейшее развитие его
философской системы "Апология ученого незнания" (1449), диалоги с
участием "Простеца"; "О мудрости", "Об уме", "Об опыте со взвешиванием",
относящиеся к 1450 году, "О видении бога" (1453), "О берилле" (1458), "О
бытии-возможности" (1460), "О неином" (1462), "Об охоте за мудростью"
(1463), "О вершине созерцания" (1464).
Именно в этих сочинениях заключены основные идеи философского
творчества Николая - о совпадении противоположностей (coincidentia
oppositorum), о взаимосвязи (nexus) сущего, о бесконечности вселенной, о
человеке как микрокосмосе, кроме того, здесь наиболее ярко проявилась
пантеистическая традиция философии Кузанского. Например, в своем
трактате "О предположениях" Кузанец развивает учение о человеке, о
познании человека, о связи человека с абсолютом.
Вместе с тем, в своих проповедях и работах богословского характера
("О католическом согласии", "О мире веры", "Построения" и др.) немецкий
кардинал выступает, скорее, как теолог, в большой мере отдающий дань
церковной традиции.
Таким образом, можно отметить, что философия Николая Кузанского
наглядно демонстрирует путь перехода от средневековых традиций к
возрожденческим. При этом главное философское открытие Кузанца состояло в
развитии понятия предела, которое он использовал в толковании природы Бога
и геометрических фигур
2 ФИЛОСОФИЯ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО
2.1 Проблема соотношения бога и мира
Центральной проблемой философии Николая Кузанского является
проблема соотношения бога и мира. Но его теоцентризм представляет собой
явление новое и совершенно чуждое всей традиции средневекового
католического богословия. Самоуверенному схоластическому "знанию" о боге и
мире Николай Кузанский противопоставляет концепцию "ученого незнания",
давшего имя его первому и важнейшему философскому труду.
Ученое незнание не есть отказ от познания мира и даже бога, это не
уход на позиции скептицизма. Речь идет о не возможности выразить полноту
знаний в терминах формальной схоластической логики, о сложности и
противоречивости самого процесса познания. Философ должен исходить в
постановке и решении проблемы мира и бога именно из своего "незнания", из
несоизмеримости объекта познания и прилагаемых к нему понятий и
определений.
"Ученое незнание" есть отказ от господствовавшей в богословской
мысли католического средневековья "положительной теологии". Единственно
возможным способом постижения бога объявляется так называемое
апофатическое или отрицательное богословие [3, с. 55].
Само понимание бога в философии Николая Кузанского свидетельствует
не столько о религиозном, сколько философском подходе к проблеме бога и
мира. Бог трактуется им как бесконечное единое начало и вместе с тем как
скрытая сущность всего. В основу своего философствования Кузанец кладет
такое понимание бога, которое было выработано философией античного
неоплатонизма и воспринято от нее христианским богословием в творениях
Псевдо-Дионисия Ареопагита и его последователей.
Прежде всего, это означало отход от религиозной персонификации бога
и упрощенно антропоморфных представлений о нем. Характерно, что,
защищаясь от обвинений в еретическом пантеизме, выдвинутых против него
томистским богословом Иоганном Венком, Николай Кузанский счел необходимым
различать бога как предмет религиозного почитания, культа, основывающегося
на "положительных утверждениях" ортодоксальной теологии, от бога как
объекта философского познания, возможного только с позиций ученого
незнания, сохраняющего за собой "суждение истины" [2, с. 47].
Итак, Николай Кузанский, ставит проблему бога не столько как
теологическую, сколько как собственную философскую проблему. Речь при этом
идет о соотношении конечного мира, мира конечных вещей с их бесконечной
сущностью, с бесконечным, безмерно великим первоначалом. Постижение
бесконечного бытия в его соотношении с бытием конечным есть глубоко
философская проблема.
Рассматриваемая в таком плане, данная проблема не могла быть
поставлена и решена в пределах традиционного богословия с его формально-
логическим аппаратом и жесткими дистинкциями [3, с. 56]. Здесь необходим
был другой, в сущности своей глубоко диалектический подход, и именно
диалектика бога и мира составила главное содержание философии Кузанца.
Трактовка бога как бесконечного единства связана у Николая Кузанского с
диалектическим учением о боге как средоточии единства противоположностей и
о переходе от бога к миру как процессе раскрытия этого диалектического
единства, как о переходе от единства к множественности, от бесконечности к
конечному.
2.2 "Максимум", "Неиное", "Бытие-Возможность"
Бог, рассматриваемый Николаем Кузанским в полном отвлечении от мира
конечных вещей как несоизмеримое с ними величайшее начало бытия, получает
у него наименование абсолютного максимума, или абсолюта. Бог есть единое
и единственное начало: "Абсолютный максимум единственен, потому что он -
все, в нем - все, потому что он - высший предел" [4, с. 8].
Он - максимум, так как он то, более чего не может быть, но так
как он не может быть и менее того, что он есть, то может быть
поименован также и минимумом, и в нем абсолютный максимум и минимум
совпадают. Максимум бесконечен, и поэтому он не только превосходит все
вещи и заключает их в себе, но он "несравненно выше их".
В более поздних сочинениях Николай Кузанский применяет для наименования
бога понятие "неиное" и "бытие-возможность". "Неиное" есть наиболее
полное выражение "отрицательного" определения бога, в качестве "неиного" он
не есть "ни субстанция, ни сущее, ни единое, ни что-либо другое", "ни не-
сущее, ни ничто" [3, с.57]. Именно определение бога
как "неиного" приводит к категоричному выводу отрицательного богословия,
что "бог есть все во всем и в то же время ничто из всего" [4, с. 234].
Понимание бога как "бытия-возможности" (possest) исходит из того,
что "только один бог есть то, чем он может быть" [3, с. 57], т. е.
заключает в себе всю возможность бытия и в то же время всю полноту вечной
актуализации бытия.
Именно такое "отрицательное" определение бога в философии Кузанского
выявляет не потусторонность, трансцендентность бога миру, а его неразрывное
единство с ним. Вопрос о соотношении бога и мира Кузанец решает вне
ортодоксальной креационистской концепции временного творения мира "из
ничего". Он отвергает дуалистическую трактовку мира и бога.
Мир содержится в боге, бог охватывает собой весь мир. Эта позиция
пантеистическая, но склоняющаяся скорее к пантеизму мистическому: не бог
отождествляется с природой, а природа, мир заключены в боге.
2.3 Понятия "развертывания" и "свертывания"
Для характеристики процесса перехода от бога к миру Кузанец
избегает понятия единовременного акта творения из ничего. Не употребляет
он и неоплатонического понятия "эманации", истечения мира из бога.
Применяемый им термин позволяет раскрыть глубокий интерес перехода от бога
к миру и от мира к богу. В этом процессе происходит то, что Николай
Кузанский именует "развертыванием" из бога того, что содержится в нем в
"свернутом" виде [2, с. 61].
Здесь речь идет о "саморазвертывании" абсолюта, что ведет к более
глубокому пониманию мира как единства, к преодолению иерархических
представлений о мире. Однако божественное первоначало не находит своего
исчерпывающего воплощения в мире природы: Кузанец подчеркивает, что
"никакое создание не есть в смысле акта все то, чем оно может быть, так
как творческая потенция бога не исчерпывается в его творении" [4,
с.294]. Бог есть все, но он "есть все в свернутом виде". Созданный же богом
мир, "все, что создано и будет создано, развертывается из того, в чем оно
существует в свернутом виде". Если бог "есть все во всем", но "в свернутом
виде", то это же "все", будучи "развернуто", существуя "в развернутом виде
в мирской твари", - "есть мир".
Подобно тому, как линия есть развертывание точки, время -
развертывание мгновения, движение - развертывание покоя, так и весь мир
предстает как развертывание собственной сущности, свернутой в боге, как
раскрытие или развитие (термин evolutio также встречается в сочинениях
Кузанца в качестве синонима "развертывания) заключенной в боге развития
бытия. В учении о "развертывании" заключена онтологическая основа
диалектического представления о "совпадении противоположностей" в бытии
бога и мира [2, с. 48].
Понимаемое как развертывание творение не может быть временным:
"Поскольку творение есть бытие бога, никто не подвергает сомнению, что
оно - вечность", оно "не могло в самом бытии находиться в вечности" [4,
с. 64]. Но в таком случае и сам акт творения, не будучи временным, не
будучи творением "из ничего", становится проявлением заключенной в боге
необходимости, а не проявлением божественной воли, как учила религия
откровения.
Поэтому, сославшись на мнение "благочестивых авторов" о том, что бог
создал мир, "чтобы дать узреть свою доброту". Кузанец сопоставляет с этим
суждением свое положение о том, что бог создал мир "потому, что он - сама
абсолютная максимальная необходимость" [3, с. 59].
2.4 Проблема бесконечности и новая космология
Вселенная, существующая как вечное развертывание божественного
первоначала, лишь в нем, едином максимуме, "существует в степени
максимальной и наиболее совершенной"; "во множестве", т. е. вне
максимума, она "существует лишь ограниченным образом" [3, с. 60]. Но эта
"ограниченность" - лишь показатель отличия Вселенной от бога.
Представление о Вселенной в философии Николая Кузанского подвергается
самому радикальному пересмотру. Схоластической картине мира, где
сотворенный во времени конечный мир ограничен сферой неподвижных звезд и
небом эмпиреев, где "перводвигатель" отождествляется с богом
христианской религии, Николай Кузанский противопоставляет свое учение о
космосе, отвечающее его пантеистическим представлениям о боге и мире.
Если бог есть "окружность и центр, так как он везде и нигде", то мир
не имеет самостоятельного, ограниченного от бога существования, а стало
быть, и замкнутой фигуры с самостоятельной окружностью и центром в духе
томистской и аристотелево-птолемеевой космологии. Ибо нигде в космосе
"вне бога нельзя отыскать точной, равно отстоящей от различных точек,
окружности, потому что он один бесконечное равенство" [4, с.100].
В результате такого уподобления природного космоса богу мир "имеет
свой центр повсюду, а окружность нигде". Мир не бесконечен, так как в
таком случае он был бы равен богу, но он не имеет и границ, "ибо если бы он
имел центр и окружность, то имел бы, таким образом, в себе свое начало и
конец, и сам был бы завершен в отношении чего-то другого" [4, с. 97].
Так из принципа зависимости мира от бога Кузанец выводит его
безграничность: мир не может быть обособлен от божественного "свернутого"
начала даже в своем пространсвенно-физическом существовании. Из этого
следует важнейший вывод для космологии, что "Земля не есть центр мира" и
что "окружность его не является сферой неподвижных звезд".
В космологии Николая Кузанского Земля лишается своего
привилегированного положения центра Вселенной: не Земля, а бог "является и
центром земли, и всех сфер, и всего того, что есть в мире". Поэтому
бессмысленно приписывать Земле неподвижность, равно как и полюсам,
замыкающей мир небесной сферы фиксированных звезд: "Нельзя найти для звезд
середины, равно отстоящей от полюсов" [2, с. 81].
Однако, отвергая неподвижность и центральное положение Земли, Николай
Кузанский не отдавал предпочтения какой-либо иной схеме движения небесных
тел. Но расшатывая традиционное представление о мире, он открыл путь к
десакрализации космологии. Тем самым геоцентризм лишался своего
теологического оправдания.
В то же время космология Николая Кузанского не просто умозрительная
концепция, оторванная от астрономических исследований и наблюдений. Она
имела как философское, так и научное обоснование. Им был выдвинут ряд
плодотворных идей, в частности о движении Земли, о том, что небесные тела
движутся не по правильным окружностям. Космология Кузанского вела к
признанию материального единства земной и "небесной" субстанции: и Земля,
и другие небесные тела признавались одинаково "благородными".
Разрушая старое - и религиозное, и свойственное древним неоплатоникам
- иерархическое представление о мире, Кузанец видит в боге не
"нисхождение", не "опускание" божества до низшей материальной ступени
бытия, а проявление божественного могущества. Поэтому мир рассматривается
им в качестве прекраснейшего божественного творения: "... по красоте
и стройности вещей, которые мы лицезреем, искусство и превосходство бога
поражают нас" [3, с. 61]. Мир прекрасен, и "даже тленность" всего земного
"не есть действительное доказательство" недостатка благородства. Это
последнее положение особенно важно: временное и тленное, оказавшись
результатом "развертывания" вечного первоначала, получает свое
оправдание. Красота мира, проявляющаяся в "универсальной связи" всего
сущего, выявляет внутреннюю стройность творения. Бог, говорит Кузанский,
"пользовался при сотворении мира арифметикой, геометрией, музыкой и
астрономией, всеми искусствами, которые мы также применяем, когда исследуем
соотношение вещей, элементов и движений" [4, с. 106].
Гармония мира находит свое выражение и в человеке - величайшем из
божественных творений, в существе, которому суждено познать бога и
созданный им прекрасный мир. Антопология и гносеология Николая
Кузанского теснейшим образом связаны с его пантеистической онтологией и
космологией.
2.5 Человек микрокосма - наиболее совершенное подобие
природы и бога
Человеческая природа рассматривается Кузанским в качестве высшего и
наиболее значительного божественного творения: она "помещена над всеми
творениями бога". Как будто поставленный на определенной ступени иерархии
человек оказывается обожествленным и уже потому вне иерархическим
существом: природа его "заключает в себе умственную и чувственную природу
и стягивает в себе всю Вселенную: она есть микрокосм, малый мир, как
называли ее с полным основанием древние" [4, с. 119].
Характерное для всего сущего совпадение противоположностей находит
свое отражение и в человеческой природе. Соотношение "свернутого" в боге
максимума и "развернутой в космосе ограниченной бесконечности отражается
и "малом" мире" человеческой природы. "Она такова, - утверждает Кузанский,
- что, будучи возведена в соединение с максимальностью, становится
полнотой всех всеобщих и отдельных совершенств таким образом, что в
человечестве все возведено в высшую степень" [5, с. 55].
Но эта "полнота совершенства" есть на что иное, как божественность.
Она может быть свойственна лишь человеческой природе в целом, а не
отдельному человеку. Человек, поднявшийся до "соединения с
максимальностью", "был бы человеком так же, как и богом, и богом так же,
как и человеком", он может мыслиться только в качестве богочеловека [3, с.
63].
Подобное соединение божественной и человеческой природы возможно
только в "сыне божием", богочеловеке - Христе. Так учение Николая
Кузанского о человеке сливается с его христологией. Христология Николая
Кузанского неразрывно связана с его учением "о свертывании и
развертывании" божественного начала, о совпадении противоположностей -
бесконечного максимума и конечной природы - с пантеистическими тенденциями
его философии.
Совершенная, абсолютная человеческая природа Христа есть
"свертывание" человеческой природы, подобно тому, как космос в "свернутом"
виде содержится в боге. Поскольку сущность человека воплощена во Христе,
то человек бесконечен; поскольку эта сущность ограничена в каждом отдельном
индивиде, человек конечен. Следовательно, по Кузанскому, человек -
конечно-бесконечное существо [2, с. 98].
Тенденция к отождествлению Иисуса с человечеством позволяет
Кузанцу при анализе микрокосма сместить акцент с идеи сотворенности
человека, что было присуще церковному учению, на идею творческой
активности человека. Человек в представлении философа не столько творение,
сколько творец; именно в этом видит Кузанец уподобление человека богу. С
особой силой эта мысль выражена в рассуждениях о свойствах человеческого
ума, способного подняться к бесконечному постижению мира на путях его
познания.
2.6 Познание
Совершенно в духе передовых мыслителей Возрождения Кузанец видит
цель в познании, духовном освоении мира: "Всякий разумный дух
стремится к познанию. Ибо познание есть жизнь ума, та цель, к которой он
стремится..." [2, с. 99]. Возможность познания заложена в самой природе
человеческого разума. "Благородное подобие бога", человеческий ум именно в
своей познавательной деятельности осуществляет свое предназначение. Если
бог "развертывает" из себя мир, то человеческий разум развертывает из
себя "предметы рассудка" [2, c. 103]. Это, однако, не означает, что по
Николаю Кузанскому, в человеческом разуме уже заключены заранее готовые
понятия, что знание предшествует ощущению внешнего мира. "Развертывание"
не есть и субъективное "творение" понятий, речь идет о прирожденной
человеку - по самой человеческой природе - способности суждения.
Осуществить эту способность, "развернуть" ее человек может только при
соприкосновении с миром природы - этой божественной книги, в которой бог
раскрыл себя человеческому знанию.
Ум человека, единый по своей природе, обладает способностями [5, с.
56], низшей из которой является ощущение с воображением. Эти способности
принадлежат единому по своей природе уму или духу.
Начало процесса познания невозможно без чувственного пробуждения. На
основе ощущений с помощью рассудка разум составляет себе понятие о
вещах. Воздействие вещей на ум человека через ощущения возможно благодаря
наличию в человеческом организме некоего жизненного "духа" - телесной
субстанции, связывающей по представлениям средневековой медицины и
физиологии, ощущения с разумной способностью человека [3, c.
65].Воображение служит посредствующей ступенью между ощущением и
рассудком. Рассудок есть проявление активной способности человеческого
разума. Будучи тесно связан с телом как орудием познания, рассудок
осмысляет полученные ощущением внешние впечатления и позволяет, путем их
логического различения и сопоставления, прийти к более глубокому
пониманию сути вещей. Однако и рассуждение не способно дать полноты
знания. К постижению истины ведет разумная высшая способность человека -
его разум, способный к интуитивному постижению. Он возвышается над
рассудочной деятельностью. Если рассудок не может идти выше и дальше знания
конечного мира вещей, то функция разума - высшее знание сущности вещей и
явлений, познание бесконечности. Рассудочное знание не может постичь
бесконечной сущности мира, оно не может постичь совпадения
противоположностей в "свернутой" природе максимума.
Онтологическому учению Кузанца о боге и космосе и их диалектической
связи соответствует и его гносеологическое представление о предмете
познания. "Существует лишь один объект для духовного видения и
чувственного зрения, - утверждает Кузанец, - первое видит то, как он
существует в себе, второе - как он познается посредством знаков. Единый
объект есть "Сама Возможность" [3, с. 65].
Итак, единый и единственный объект познания - пантеистически понятый
и истолкованный бог, трактованный в неразрывном единстве с чувственно
воспринимаемым миром природы [2, с. 100].
Чувственная познавательная способность направлена на "некий
чувственный предмет", но это - "тот же объект", но познаваемый "только
тем способом, которым он становится известным чувству посредством видимых
знаков".
Эти рассуждения Николая Кузанского содержат постановку проблемы
сущности и явления. Интеллектуальным познанием постигается сущность
вещей, отождествляемая с "Самой Возможностью" (Бытие-Возможность, Неиное).
Максимум в других сочинениях Кузанца, определяющего этими понятиями бога
как бесконечную сущность вещей. Поскольку сущность вещей есть
бесконечность, в которой совпадают противоположности, процесс познания
рассматривается как раскрытие этого совпадения, как восхождение от знания
конечных вещей к постижению их бесконечной сущности.
2.7 Вера и знание
С пантеизмом Николая Кузанского связано и решение им важнейшего для
средневековой и ренессансной философской мысли вопроса о соотношении
веры и знания.
В основе учения Николая Кузанского о соотношении веры и знания лежит
представление о космосе, природе как "божественной книге", в которой
бог "раскрывает" себя человеческому знанию, и о боге как "свернутом"
начале Вселенной [3, с. 66]. Поэтому здесь нельзя ограничиться простым
приведением высказываний философа о приоритете веры.
Вера есть путь постижения бога в нем самом в "свернутом" виде. Но
познание "развернутого" мира, более того, познание бога, в результате
чего человеческий разум достигает объекта, переходя от конечных вещей к
бесконечной сущности, - есть дело разума, и верой оно заменено быть не
может.
Николай Кузанский еще сформулировал учения о "двух книгах"
(Писания и Природы) как соответственно объектах веры и знания. И именно
через познание "книги природы", по Кузанцу, идет путь подлинного разумного
знания, не смешиваемый с путем веры.
2.8 Интуиция и бесконечность познания
Неполному и недостоверному чувственному и рассудочному знанию Кузанец
противопоставляет не веру, а высшее интеллектуальное созерцание, дающее
понимание совпадения противоположностей в единстве, когда "в своей
простоте ум все созерцает, как бы свою величину в одной точке, и все -
вне всякой слаженности из частей, и не так, что одно есть это, а другое -
иное, а так, что все есть и одно есть все" [4, с. 188]. Это знание
определяется у Николая Кузанского как интеллектуальное видение или
интеллектуальная интуиция, противопоставляемая рассудочному формально-
логическому знанию как средству, недостаточному для охватывания
бесконечности и совпадению противоположностей. Это "постижение
непостижимого", познание "невидимым образом" не отождествляется с
мистическим экстазом: в нем подчеркивается, прежде всего, его
интеллектуальный характер [3, с. 67].
Интеллектуальная интуиция рассматривается в философии Николая
Кузанского как "ученое незнание", выступающее в данном случае не в
качестве предпосылки, а в качестве итога процесса познания. Ученое
незнание есть именно "ученое". И оно есть именно "знание", но знание того,
что истина не дана в готовом виде, что постижение истины есть процесс. Оно
есть "знание того, что существует абсолютно несоизмеримое" [2, с. 130].
И оно есть именно знание, а не религиозный экстаз.
Процесс постижения истины есть бесконечное движение к ней. Познание
бесконечно из-за бесконечности объекта, и потому, что оно никогда не может
быть завершено. И сама истина рассматривается в философии Кузанца как
объективная, но недостижимая в своей полноте цель усилий разума. Ибо
познание никогда не сможет остановиться: истина неисчерпаема. "Разум
так же близок к истине, как многоугольник к кругу, ибо, чем больше число
углов вписанного многоугольника, тем более он приблизится к кругу, но
никогда не станет равным кругу" [4, с. 10].
В этом гениальном образе содержится глубочайшая мысль о бесконечности
познания. Утверждая историческую ограниченность каждого данного этапа
познания мира, Кузанец отвергает самоуверенное "всезнайство" схоластики,
считавшей возможным достижение полноты знания. С эти связан и отказ
Кузанца от принципа авторитета [3, с. 68] - не только человеческого, но,
по существу, и от авторитета Писания, которое рассматривалось как "способ
выражения" истины, но не сама истина, постигаемая собственными усилиями
разума.
Бесконечный процесс познания, бесконечное приближение вписанного
многоугольника к кругу завершается в философии Николая Кузанского полным
совпадением субъекта и объекта, именно в этом своем совершенстве
обретающем мистический характер. Конечным результатом интуитивного
постижения бога оказывается "обожествление" человека. Таким образом,
Кузанец ставит основой процесса "обожествления" не волю, а именно разум и
интеллектуальную интуицию.
Характерно, что свою мысль об относительности человеческих знаний -
"предположений" - Николай Кузанский распространял и на область религиозных
знаний. Каждая религия, по учению Кузанца, есть, по существу, также - в
той же логике вписанного многоугольника - лишь приближение к полноте
истины. Эта точка зрения (при этом Кузанский наиболее близким к истине
считал католическое христианство) вела в тенденции к преодолению
религиозного фанатизма и утверждению принципов веротерпимости [3, с. 69].
Необходимым условием приближения к истине в философии Николая
Кузанского становится путь математизации знания. И здесь, несмотря на
следы пифагорейской мистики чисел, нашла свое отражение глубочайшая мысль о
необходимости математического метода познания мира [2, с. 115]. Дело тут не
только в гениальности отдельных математических открытий и догадок,
сделанных Николаем Кузанским, и даже не в подчеркивании им необходимости
точных измерений при изучении природных явлений, вплоть до призыва к
экспериментальному методу исследований. Математизация процесса познания,
провозглашенная Николаем Кузанским, имела огромное методологическое,
выходящее за рамки собственно науки, но тем более существенное для
создания нового метода научного познания мира метода, противостоящему
авторитарному, книжному, оторванному от подлинных естественнонаучных
изысканий методу схоластического знания.
ВЫВОДЫ
Основное содержание творчества Николая Кузанского было плодотворным и
прогрессивным для развития философии. Кузанец, испытавший влияние
развивающегося естествознания, а также гуманизма Возрождения, был сам
выдающимся представителем естественнонаучной и гуманистической мысли той
эпохи.
Прогрессивное значение его творчества определяется той ролью,
которую Кузанец сыграл в истории диалектики.
Именно диалектическое учение Николая Кузанского о совпадение
противоположностей нашло свое продолжение и развитие в философии немецкого
классического идеализма конца XVIII - начала XIX веков. Диалектичность
философии Николая Кузанского позволила ему сделать шаги к материализму.
Эти шаги, не будучи последовательными, привели философа к пантеизму,
заключавшему в себе известную материалистическую тенденцию.
Именно понимание бога как "свернутого" и мира как "развернутого"
максимума нашло свое продолжение в материалистическом пантеизме Б. Спинозы.
Не менее важную роль сыграла также космология Николая Кузанского,
базировавшаяся на диалектико-пантеистическом мировосприятии философа.
Революционная идея бесконечности Вселенной, идея отсутствия во Вселенной
центра и окружности, верха и низа была воспринята и развита Джордано Бруно.
Николай Кузанский стоит в одном ряду с гуманистами Возрождения.
Один из первых мыслителей этого времени Кузанский высоко поднял значение
личности человека, проповедуя могущество, безграничную способность
человеческого ума к познанию. Человек - бог, творец; эта идея гуманиста
Николая Кузанского носит, по существу, атеистический характер, ибо
несовместима с религиозным представлением о человеке.
Велика заслуга Кузанца и в разработке гносеологических проблем. В
соответствии с потребностями буржуазии Кузанец пытался решить задачу
наиболее эффективного познания природы. Он ввел в познание математический
и естественнонаучный методы, что роднит его с будущим.
Николай Кузанский одним из первых среди философов высказал мысль о
противоречивости процесса познания, догадку о том, что "познание есть
вечное, бесконечное приближения мышления к объекту", каковым была для
него бесконечность, понимаемая как совпадение противоположностей.
Объективно идеи Кузанца противоречили феодальной идеологии и подрывали
ее. Именно в его учении берет свое начало натурфилософия Возрождения.
Поэтому на основании вышесказанного Николая Кузанского можно считать одним
из выдающихся представителем ранебуржуазной культуры.
ПЕРЕЧЕНЬ ССЫЛОК
1. Бруно Дж. Диалоги. - М.: Госполитиздат, 1949. - 402 с.
2. Тажуризина З.А. Философия Николая Кузанского. - М.: Изд-во МГУ, 1972.
- 148 с.
3. Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. - М.: Высшая школа, 1980. -
368 с.
4. Кузанский Н. Избранные сочинения. - М.: Соцэкгиз, 1937. - 380 с.
5. Соколов В.В. Европейская философия XV - XVII веков. - М.: Высшая
школа, 1984. - 448 с. |
