"Философия сердца" П.Д. Юркевича
"Философия сердца" П.Д. Юркевича
Министерство Образование Украины
Украинский Государственный Морской Технический Университет
Кафедра философии
Реферат
на тему: “Философия сердца” П.Д. Юркевича
Аспирант:
Нейман О.А.
Преподаватель:
Кисляков В.П.
Николаев 2002г.
Содержание
Памфил Данилович Юркевич 3
Философские взгляды П.Д. Юркевича 6
Этимология слова сердце. 11
Выделение "философии сердца" в украинской философской мысли. 14
Выводы 26
Литература 27
Памфил Данилович Юркевич
Памфил Данилович Юркевич - философ и педагог, сын священника, родился в
1827 г., воспитание и образование получил в полтавской семинарии и киевской
духовной академии; в 1851 г. был назначен наставником по классу философских
наук; в 1852 г. возведен в степень магистра. В 1857 г. сверх философии ему
было поручено преподавание немецкого языка, в 1861 г. возведен в звание
ординарного профессора и в том же году приглашен на философскую кафедру в
Московском университете. В Москве преподавал еще педагогику в учительской
семинарии военного ведомства. В 1869 - 1873 гг. был деканом историко-
филологического факультета Киевской Духовной Академии. 4 октября 1874 г.
скончался.
Философские труды Юркевича немногочисленны; помещались по преимуществу в
"Трудах Киевской Духовной Академии", в "Журнале Министерства Народного
Просвещения" и других ученых изданиях. Наиболее замечательны: "Идея"
("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1859); "Материализм и задачи
философии" (там же, 1860); "Сердце и его значение в духовной жизни человека
по учению слова Божия" ("Труды Киевской Духовной Академии", 1860);
"Доказательства бытия Божия" (там же, 1861); "Из науки о человеческом духе"
(там же, 1860); "Язык физиологов и психологов" ("Русский Вестник", 1862);
"Разум по учению Платона и опыт по учению Канта" (речь, произнесенная на
акте Московского университета в 1866 г.) - наиболее совершенное философское
произведение Юркевича. Противоположение Канта и Платона, двух родственных
по направлению мыслителей, выполнено Юркевичем блистательно. Не менее
замечательны труды Юркевича по педагогике. Им изданы: "Чтения о воспитании"
(1865) и "Курс общей педагогики с приложениями" (М., 1869). Это - наиболее
замечательная книга по педагогике на русском языке того времени.
На Юркевича имел влияние Куртман, но Юркевич проявил большую вдумчивость
и самостоятельность. Книга его распадается на 2 части: общее учение о
воспитании и общая теория обучения.
Юркевич имел как философ мало влияния; он подвергся весьма страстным и
резким нападкам со стороны Чернышевского, за разбор "Антропологического
принципа в философии", напечатанный в "Трудах Киевской Духовной Академии"
("Из науки о человеческом духе").
Многие находили и находят, что в полемике Юркевича с Чернышевским правда
была на стороне первого. Заслуги Юркевича выставил Владимир Соловьев,
слушатель Юркевича по Московскому университету. Соловьев дважды писал о
Юркевиче: некролог Юркевича (в "Журнале Министерства Народного
Просвещения", с подробным изложением некоторых статей Юркевича) и
характеристику Юркевича (см. "Полное Собрание Сочинений" Соловьева, том
VIII). Соловьев очень тепло отзывается о Юркевиче, который высоко ценил
идеалистическую философию, но не немецкий идеализм Канта и Гегеля; у
последнего Юркевич находил неизлечимую форму мании величия.
Последними настоящими философами Юркевич считал Якова Бема, Лейбница и
Сведенборга. Точкой зрения Юркевича был "широкий, от всяких произвольных
или предвзятых ограничений свободный эмпиризм, включающий в себя и все
истинно рациональное, и все истинно сверхрациональное, так как и то, и
другое, прежде всего, существует эмпирически в универсальном опыте
человечества с не меньшими правами на признание, чем все видимое и
осязаемое". Юркевич очень любил предостерегать своих слушателей от смешения
абсолютного знания со знанием об абсолюте. Первое невозможно; ко второму
ведут три пути - сердечное религиозное чувство, добросовестное и
мистическое созерцание. Склонностью Юркевича к мистицизму, столь милому и
Соловьеву, объясняется и отношение первого к спиритизму. Юркевич, как
человек осторожный, не писал о спиритизме, но очень им интересовался и
многого ждал от него; об этом свидетельствует А. Аксаков в статье под
заглавием "Медиумизм и философия. Воспоминание о профессоре Московского
университета Юркевиче" ("Русский Вестник", 1875).
О Юркевиче, как педагоге была помещена статья в журнале "Гимназия" за
1888 г., оставшаяся неоконченной. Список трудов Юркевича, почти полный,
можно найти в "Материалах для истории философии в России", изданных Я.Н.
Колубовским в "Вопросах философии" (книга 4, пр. 1). Э. Радлов.
Философские взгляды П.Д. Юркевича
Один из виднейших философов минувшего столетия - Памфил Данилович
Юркевич, он ради углубленного определения своей собственной позиции
основательно анализирует философские взгляды Платона, идеи которого
составляют высшую ступень развития античной философии и философскую систему
Канта, которое есть центральным пунктом развития новейшей философии. В
нашем контексте философская позиция украинского мыслителя интересная тем,
что вопреки основательному знакомству со всей классической немецкой
философией (Юркевич безупречно знал немецкий язык и с блеском читал
историко-философский курс, к которого включалась и философия немецкого
идеализма в полном объеме), он обращается к философскому наследству именно
Канта. И хотя украинский философ критически относился к некоторым идеям
кенигсбергского мыслителя, в особенности его теории познания. Кант
привлекает его как мыслитель, что делает попытку философские осмыслить
вопроса духовности, и в этом плане интерпретация Юркевичем идей этики
категоричного императива имеет важное значение как для кантознавства так и
для понимания сущности украинской философии. Возможно, что обращение
П.Юркевича к И.Канта обусловлен еще и тем, что оба они были "моральными
философами", которые рассматривают жизнь сквозь призму высшего морального
закона, гарантом которого есть Бог, и что каждый человек должен
индивидуально постигнуть в своей жизни.
Так, по мнению выдающегося русского философа П.Д.Юркевича "сердце может
выражать, обнаруживать и понимать совершенно своеобразно такие душевные
состояния, которые по своей нежности, преимущественной духовности и
жизненности не поддаются отвлеченному знанию разума… Понятие и отчетливое
знание разума, поскольку оно делается нашим душевным состоянием, а не
остается отвлеченным образом внешних предметов, открывается или дает себя
чувствовать и замечать не в голове, а в сердце". По мнению автора
совершенно неправомерно распространение учения, что реферат сделан
аспирантом угмту нейманым олегом» разум сам по себе, из собственных сил и
средств дает или полагает законы для всей душевной деятельности". Нельзя
предполагать, что "весь духовный человек заключается в мышлении". Философ
однозначно разводит понятия разум и дух, человеческая духовность,
справедливо считая, что все достоинство человека, то, что собственно делает
его человеком, не может исчерпываться только мышлением. Разум это просто
свет, который озаряет то, что, рождается в недрах, недоступных для
постижения самого разума. Разум лишь вершина духовной жизни человека, ее же
корни кроются гораздо глубже и представляют собой принципиально другую
сущность, к которой не применимы привычные разумные критерии.
Рационализм, по мнению Юркевича ошибочно полагает, что "мышление есть
самая сущность души или что мышление составляет всего духовного человека.
Воля и чувствование сердца … ими понимаемы как явления, видоизменения и
случайные состояния мышления" для рационализма совершенно несообразна
мысль, что "в самой душе есть нечто задушевное, есть такая глубокая
существенность, которая никогда не исчерпывается явлениями мышления".
Характерной чертой всей русской философской классики без преувеличения
можно считать цельность восприятия мира. Ее основы были заложены еще в
период зарождения первых отечественных философских систем, которые
формировались на почве достаточно зрелой и прогрессивной формы религиозного
сознания - православия. Именно такая, противоречащая классическому западу,
очередность в формировании сознания и мировоззрения (сначала религия, потом
- философия) в дальнейшем позволила русским мыслителям не совершить ошибки
падения в пучину гипертрофированного рационализма. Исследователь русской
философии Н.О. Лаосский отмечал, что тот способ мышления, а именно
"безмятежность, цельность духа", который почерпнули русские философы у
отцов восточной церкви, был воспринят Русью вместе с христианством.
"Основные черты русской образованности - цельность и разумность. Западная
же образованность построена на принципах рационализма и дуализма".
Как никто другой иллюстрирует эту целостность прекрасный русский
мыслитель Юркевич. Несмотря на его статус официального философа,
современники воспринимали Юркевича весьма негативно, создав определенную
"отрицательную традицию, во многих исследования по русской философской
мысли. В результате этой сложившейся, более чем столетней, традиции
одиозность имени Юркевича стала почти баснословной". Он подвергался
критике и часто несправедливым упрекам, особенно за свои нападки на
материализм. Именно поэтому в период идеологического господства
диалектического материализма в нашей стране для замечательных философских
построений Юркевича просто не находилось места. В то же время, как отмечает
А.И. Абрамов, русская философская эмиграция в лице В.В. Зеньковского, Н.О.
Лосского оценивали Юркевича очень высоко. Такую же высокую оценку наследию
этого мыслителя давали и известные русские философы В.С. Соловьев и Г.Г.
Шпет.
"Если высотою и свободою мысли, внутренним тоном воззрений, а не числом и
объемом написанных книг определяется значение настоящих мыслителей, - писал
В.С. Соловьев, - то бесспорно почетное место между ними должно
принадлежать… Памфилу Даниловичу Юркевичу. Оставленные им философские труды
не многочисленны и не обширны. Как и большая часть русских даровитых людей,
он не считал нужным и возможным давать полное внешнее выражение всему
своему умственному содержанию, выворачивать его наружу напоказ, он не хотел
перевести себя в книгу, превратить все свое духовное существо в публичную
собственность. Однако и из того, что им оставлено, достаточно видно, что мы
имеем дело с умом сильным и самостоятельным".
Следует отметить, что Юркевич активно использует в своем философском
лексиконе понятие "сердце", которое он считает средоточием души. Разум он
не так активно, как Киреевский, противопоставляет логическому мышлению,
хотя и указывает, что знание разума проявляется не только в голове, но и в
сердце.
Так, по мнению П.Д. Юркевича, "1) сердце может выражать, обнаруживать и
понимать совершенно своеобразно такие душевные состояния, которые по своей
нежности, преимущественной духовности и жизненности не поддаются
отвлеченному знанию разума; 2) понятие и отчетливое знание разума,
поскольку оно делается нашим душевным состоянием, а не остается отвлеченным
образом внешних предметов, открывается или дает себя чувствовать и замечать
не в голове, а в сердце; в эту глубину оно должно проникнуть, чтобы стать
деятельною силою и двигателем нашей духовной жизни".
Философ считает, что совершенно неправомерно распространение учения, что
"разум сам по себе, из собственных сил и средств дает или полагает законы
для всей душевной деятельности. С этой точки зрения было бы необходимо
согласиться, что все достоинство человека, или весь духовный человек,
заключается в мышлении". В данном случае нетрудно заметить, что мыслитель
отождествляет разум и мышление, хотя и справедливо отмечает, что все
достоинство человека, то, что собственно делает его человеком, не может
исчерпываться только мышлением. Разум - это свет, "которым озаряется не им
положенная, но Богом созданная жизнь человеческого духа, с ее Богом данными
законами". Разум - это вершина духовной жизни человека, способная озарить
ее корни, которые кроются гораздо глубже и представляют собой принципиально
другую сущность, к которой неприменимы привычные критерии мыслящего разума.
Эти корни суть нравственные, эстетические, волевые побуждения сердца,
которое есть средоточие души. "Очень возможно, что душа, как основа
известных нам сознательных психических явлений, имеет своим ближайшим
органом сердце, хотя ее сознательная жизнь обнаруживает себя под условием
деятельности головного мозга".
Этимология слова сердце.
Этимология ж. греч. словопроизводство, корнесловие, ученье об образовании
из одного слова другого, указывающий корни, происхожденье слов,
словопроизводный. (В.И. Даль)
Этимология (греч. etymologнa, от йtymon - истинное значение слова, этимон
и lуgos - слово, учение), отрасль языкознания, исследующая происхождение
слов, их первоначальную структуру и семантические связи. Термин введён
античными философами более 2 тыс. лет назад. Э. в широком смысле слова -
реконструкция звукового и словообразовательного состава слова; помимо
родства звуков и тождества морфем, она выявляет избирательность сочетания
морфем в определённых словообразовательных моделях. Э. называют также
результат раскрытия происхождения слова. Этимологическому исследованию
свойственна множественность возможных решений; проблематичность,
гипотетичность. Э. есть частный случай проявления гипотетического характера
построений науки объясняющей, в отличие от наук описательных. Основы
научной Э. связаны со сравнительно-историческим языкознанием. Наибольшего
развития достигла Э. тех языков, которые полнее изучены в сравнительно-
историческом плане (индоевропейский, финно-угорский). Народной (или ложной)
Э. называют случаи вторичного этимологического осмысления, аттракции слов,
первоначально имевших другое происхождение. (БСЭ)
Прежде чем переходить к рассмотрению "философии сердца" в украинской
философской мысли и выделение роли Памфила Даниловича Юркевича как
исследователя этой культурной традиции, на мой взгляд, следует обратиться в
этимологию самого слова сердце. Это древнеславянское слово, современная
форма которого развилась с древнерусского сьрдьце, которая в свою очередь
возникшая с праславянской sьrdьсе, sьrdько. Праславянское sьrdь идёт с
индоевропейского kerdis "середина", "сердце" (как видим, из давних времен
сердце связывалось с серединой). К нему родственное лат. sirdis "сердце",
грец. kardia (в украинском и других языках срок "кардиограмма" обозначает
запись движения сердца), лтш. sirds "сердце, мужество, гнев"; дрв. пруск.
seyr "сердце"; sirt; cride "сердце"; гот, hairto "сердце"; нем. herz
"сердце"; англ.heart; лат. cor, cordis; сюда же лат. credo - верить,
доверять. Важным для характеристики слова "сердце" есть его этимологическая
связь со словом "середина". Так праславянская форма слова сердце - sьrdьсе,
из sьrdько, производное с уменьшенным суффиксом -ьк-о, в котором после -ь
звук -k- изменяется на c (ц). Этот суффикс присоединен к основе
существительного sьrdь "сердце", то есть "то, что находится в середине".
Корень одном и том же, что и в праславянском слове "середина" - sьrdа,
serda, которое этимологически родственно с лат. serdis "сердцевина";
гот.hairto "сердце"; нем.herz "сердце", грец. "сердце". Давая толкования
срока "сердце" разные этимологические словари подчеркивают его
центральность. Сердце отождествляется не только с серединой во внешнем
мире, например, сердце - это "сердцевина, середина ствола в дереве", но и с
центром духовной жизни человека, с внутренней глубиной, которая не дана
разуму: "середина, глубина, внутренность... средоточие жизненных сил
человека...." , "символ средоточия чувств и переживаний" и т.п..
Термин "сердце" имеет широкое толкование, так как в нем закодированная
определенная культурная познавательная традиция и для нас есть существенным
его трактование как образа или символа, который несет на себе духовная
нагрузка. В этом контексте мы имеем определения этого срока от менее
широкого, которое включает только его эмоциональная окраска, например,
".... сердечный, принадлежит к сердцу; добрый, чувствительный; нар.
сердечно, искренне, от души; сердешный тот, кого жалеют, ком сочувствуют;
сердцевина, середина ствола в дереве; сердить, сержу, гневить, сердиться -
чувствовать гнев на кого-нибудь; старательность, усердие; бессердечный,
нечуткий, жестокий;... добросердечность, добрый, (сердобольный);
милосердие, милосердный; шут. сердцеед; сердцевед (знаток человеческого
сердца), "сердце это символ средоточия чувств и переживаний", к более
широкого, где сердце признается, как "... дух, душа; средоточие жизненных
сил человека; совокупность ощущений, мыслей и чувств; помысел, мысль".
Этимологический анализ слова "сердце" отображает всю важность этого
образа для славянской культуры, всю его глубину и многозначность: сердце
связан с эмоциями человека, с его чувствами и стремлениями, оно есть
центром ее моральной жизни (не удивительно, что иногда сердце
отождествляется с душой), органом которым мы воспринимаем Бога и, даже, той
"бездной", которая предопределяет, так сказать, поверхность нашей психики.
Естественно, что, рассматривая факторы, связанные с возникновением
"философии сердца" в Украине, прежде всего, опираемся на эмоциональность (в
первую очередь творческую, чем бытовую), которая присущая украинскому
характеру и "обнаруживается в высокой оценке жизни чувство" и
характеризуется такими особенностями как: своеобразное видение природы
(образ степи - образ величественность, "бушевание" природы); юмор (в
котором отбивается "артистизм" украинского характера); эстетизм народной
жизни и обрядность. Поэтому чувства и эмоции оцениваются, даже, как путь
познания, а сердце становится центром "микрокосмоса" (человека), так как в
"сердечной глубине" кроется все, что есть в целом мире.
Выделение "философии сердца" в украинской философской мысли.
Надо указать, что на постановку проблемы концепта "сердца" в украинской
культуре существует и другая точка зрения. Так, например, Тарас
Закидальський в своей статье "Опыты в диаспоре над историей украинской
философии" пишет: "Тезис, который украинская философия "кордоцентрична", не
выдерживает критики: во-первых, потому, что тема сердца ограниченная лишь
до нескольких мыслителей, во-вторых, потому, что даже в тех нескольких
мыслителей, это не главная тема их соображений, и, в конце концов, потому,
что эти мыслители не составляют философской традиции: их учения о сердце не
связанные между собою и каждого из них подходит к этой теме из другой
перспективы и с другой целью".
Так кто же правый? Имеет ли эта философия украинское основание? Ответ
зависит от того что именно понимать под "философией сердца". Считаю, что
выработанное общее понятие требует дальнейшего систематизирования и
размежевания разных аспектов. Оставляя для всего круг вопросов, которые
возникают при решении этой проблемы общее название "философия сердца"
(метко изобретенную Дмитрием Ивановичем Чижевським) попробуем дать
изложение этой систематизации, рассматривая ее в трех аспектах:
психологически-эмоциональному, общехристианскому и символико-
антропоцентричному. Однако следует заметить, что это распределение к
определенной мере условный, ведь не всегда между этими аспектами можно
провести четкую границу.
Первый аспект связан с чертой украинской национальной психологии -
емоционализмом - предоставление высокой оценки чувствам, своеобразное
видение природы (так бы говорить слиянием с ней), своеобразный юмор и т.п..
В этом аспекте сердце выступает как образ эмоциональной жизни. Этот образ
прослеживаем уже у украинцев Княжеской поры, он обнаруживается в народных
песнях, пословицах, сказках, в гостеприимности украинского народа. Примеров
о сердце как эмоциональный образ можно привести великое множество. Так уже
в "Слове про Игорев поход" - Игорь "взыскал ум своей силой и обострил
мужеством своего сердца" . А в Золотом слове Святослав говорит: "Ваши
храбрые сердца скованы в жестокой стали, и закаленные в отваге". Хартия,
написанная в 1060 г. Анною, дочерью Ярослава Мудрого и королевой Франции
вся пронизанная культом сердца, и за стилем и по смыслу отличается от
других документов ее мужчины, Генриха I и ее сына Филиппа I.
После принятия христианства сердце начинает преимущественно
рассматриваться, как орган которым мы воспринимаем Бога и через который Бог
разговаривает с человеком, а также как центр моральной жизни и духовности.
Это составляет основание второго аспекта, в котором сердце выступает как
обще христианский символ, который задан своего рода "азбукой мира" то есть
Библией. Рассмотрение сердца под таким углом зрения встречаем во многих
памятках нашей давности. Так, например, внимание авторов "Киево-Печерского
патерика" сосредоточена на изображенные внутренней моральной жизни
человека, его ощущений и устремлений которые связанные с сердцем, через
которое к ней проговаривает Бог. Важной в Патерике есть и картина осознания
святости места: храм Успенской Богородицы есть сакральным центром, который
олицетворяет всю святость монастыря и стоит в его середине (он
обнаруживается будто "сердцем" монастыря), а сам монастырь в свою очередь
рассматривается как святой центр Земли Русской. И в другой памятке
древнерусской культуры "Моление Данила Заточника" ярко выступает
христианский символ сердца.
Трактование сердца в этом же аспекте найдем и у Ивана Вишенского, который
сделал человека центральной фигурой своего учения. Он признавал единое
благородство: благородство духу, мистическое благородство самоочищения и
просветление и призывал своих земляков без какой ни будь нерешительности,
всем сердцем и душой присоединиться к Богу.
Эти мировоззренческие установки перекликаются с жизненным путем и
деятельностью Пасия Величковского (Старца Пайсия), который широко
прославился тем, что воскресил и реализовал сначала на Афоне, а потом в
Молдавии Святоотцивскую науку про Умную Молитву, про Исусову Молитву, в
которой главное - сердечная связь с Христосом. Уделяя большое внимание
сердцу как месту, где должен находиться Творец, Величковский умоляет:
«Сердце чистое создай во мне Божье!".
Не пересчитывая всех деятелей украинской культуры, которые рассматривало
символ сердца в этом аспекте, отмечу только, что с христианской
антропологией связанные мировоззренческие установки таких выдающихся фигур
как Г.Кониський, П.Могила, Г.Смотрицький, Д.Туптала. Тем не менее
наибольшего теоретического обоснования "философия сердца" в христианском
смысле приобрела в творческом заделе выдающегося украинского философа
минувшее столетие - Памфила Юркевича. По его мнению, религиозное
переживание открывает перед нами тот факт, что сердце есть глубокая основа
душевной жизни, чем ум. Оно же так как имеет в себе всю непосредственность
бытия, первично дарованного Богом. П.Юркевич утверждает, что основа
религиозного сознания человека лежит в его сердце, итак, религия образована
на естественном грунте. Так как не ум есть для нее главным аргументом за
бытие Божье, а сердце. В своей работе "Сердце и его значение в духовной
жизни человека, согласно со Словом Божьим" Юркевич приводит большее 120
цитат из Библии, показывая, что авторы Св. Письма рассматривают сердце как
центр духовной жизни человека, особый орган для восприятия Бога.
Первое место сердца как центра моральной жизни человека разработан
Юркевичем по христианской традиции. Мыслитель считает, что сердце есть тем
принципом, который определяет собою индивидуальность и неповторимость
человека, ведь человек в духе своем - существо уникальное; он уникальный
сам в себе и в своей свободе. Это зародыш екзистенцийнного мышление,
которое потом было обосновано и развит К.Ясперсом, Э.Гуссерлем, М.
Хайдегером, М.Бердяев и другими. Но П.Юркевич начал эти проблемы намного
раньше, чем эти славные мыслители.
С сердцем украинский философ связывает не только индивидуальную
неповторимость человека, но и его моральное достоинство. Юркевич считает,
что человеческие поступки следует оценивать в зависимости от того, они ли
вызваны внешними условиями и соображениями, вытекают ли из непосредственных
и свободных стремлений сердца. Эти его взгляды связаны с христианским
учением о любви как об источнике всех действительно моральных действий
человека. По мнению Юркевича, люди должны стремиться делать добро даже и
тогда, если в этом для них нет никакой личной пользы или присутствия других
людей, которые бы могло этот поступок увидеть и оценить. Это должен быть
свободный поезд сердца, тогда эти поступки будут иметь моральную стоимость.
Сердце, Юркевичем, выражает такие состояния души, которые недоступные
абстрактному уму, и хотя ум (который он, кстати, признает и ценит) есть
вершиной духовной жизни человека, но его корнем остается сердце.
Итак, два очерченных аспекта "философии сердца", хотя и были влиятельными
в Украине и имели своих последователей все же таки не составляют какой-то
оригинальной философской традиции. И хотя они по сути ре презентуют
глубинные архетипы, которые связанные со своеобразной внутренней
(творческой) эмоциональностью и потому глубоким восприятием религии
(восприятием душой не религиозных форм, а сущности Слова Божьего), что
составляет подпочва украинской духовной жизни, тем не менее, такой взгляд
на "сердце" не является достоянием лишь украинской культуры.
Уже Платон имеет представление про "горение души", про "искру душевную".
Стоики (Хризип) знают "сердце" как высочайшее в души. В Филона найдем
противопоставления: председатель - сердце и разные названия для понятия
душевной глубины. Прокл неоднократно применяет понятие "сердце". Много
внимания уделяет образа сердца и Святом Письме. В нем говорится про
"тайного человека сердца" (Петр. 3,4.). Сердце есть глубочайшим в души, оно
открыто только Богу (Пс.43,23). Библия рассматривает сердце в разных
аспектах: и как сущность всех познавательных действий души и как центр
духовной жизни, и как ячейка чувств и эмоций человека. Сердцу приступна
радость, благодушие (Єг.65,14); грусть, жаль (Пр.25,20-21); большое горе,
боль (Єг.65,14); ревность, зависть (Як.3,14); гнев (Действия 7,54). Сердце
может быть февралем (Єр.16,12); суетным (Пс.5,10); неразумным (Рифм.1,21) и
т.п.. Только в старозаповетних текстах символ сердца упоминается 851 раз.
Дале этот символ встречаем у отцов церкви такой как Климент, Ориген,
Григорий Назиянський, Григорий Ниський, Августин и прочие.
Наука о сердце проходит с разнообразной терминологией через всю
схоластику и становится одним из главных пунктов в творческом заделе
немецких мистиков: Екгарта, Тавлєра, Сузо, Вайгеля, Арндта, Беме. Люйкенс в
своих гравюрах к произведениям Беме широко использует символику сердца.
Образ сердца отбивается в стихах Силезия, Етингера и Гана. Раздумья о роли
сердца есть также и в Паскаля. Разделяя функции ума и сердца он выводит
особую "логику сердца".
Целое философское течение, так называемые романтики (Йоган Гаманн,
Фридрих Якобе, Йоган Гердер) и прочие делали акцент на чувстве сердца как
на ключе к познанию Бога и глубокой природы человека. Главным
представителем этого течения в XIX ст. был Фридрих Шлейермахер в философии
что чувства и эмоции сыграют важную роль.
Развитие этой проблемы найдем и в Серена Киркегора, который утверждал,
что религиозная и этическая правда прозревается и воспринимается человеком
индивидуально, субъективно и только в самой глуби человеческого сердца.
Дальнейшей разработкой концепта "сердца" в XX ст. занимались Макс Шелер (в
своей теории "эмоционального интуитивизма"), Б.П.Вишеславцев, И.А.Ильин,
С.Л.Франк, В.В.Зинькевский.
Проходя везде разные культуры, сердце как эмоциональный и религиозный
центр имеет разные названия. Так в буддизме этот центр носит название
"ситта", китайцы зовут его - "синь", японцы - "кокоро". В восточной
философии понятия "сердце" часто синтизирует в себе волю, ум и чувство.
Важное место оскорблений сердца занимал и в верованиях давних египтян.
Вообще же каждая культура вместе с общими признаками отбивает и свое
восприятие этого образа. Так, например, несмотря на общие черты,
относительно образа сердца между индийской и христианской мистикой (в
которых глубина сердца - это тот центр, где происходит столкновенье с
Божеством), между ними много и отличий - "сердце" в индийский мистике имеет
значение только "внутреннего" мира: запрятанную центральность и
серцевидность по отношению ко всему, но оно не имеет той эмоциональности,
эротического и эстетичного окраска, которое неминуемое в "христианском
сердце".
Наиболее важным для нас есть рассмотрение "философии сердца" в третьем
аспекте, который проявляет не только его философское значение, но и
украинскую национальную специфику. В этом аспекте эта "философия" возникает
как символико-антропоцентричная, связанная с "внутренним человеком сердца".
Если в XVII ст. происходит окончательная замена геоцентрической системы
на гелиоцентрическую (начал этот процесс в европейской культуре еще в XV
ст. Г.Коперник) и человек из центра Вселенной превращается в маленькую
песчинку в необъятном Космосе, начинается, так называемый "кризис
антропоцентризма". Один из возможных выходов, из которой предлагается в
работах Г.Сковороды (и отчасти у Яна Коменского) - человек переставая быть
центром Вселенной становится маленьким миром - "микрокосмом", а
"внутренний" человек становится центром этого маленького мира.
Сковорода становится творцом на украинском грунте оригинальной
"кордоцентричной философии" сутью, которой есть то, что, рассматривая
человека как "микрокосм", он разделяет его на "внутреннего" и "внешнего",
ставя при этом "чистое сердце" в центр этой "истинной", "внутреннего"
человека и, даже, отождествляя с ним: "Глубокое сердце в человеке, больше
всех и человек есть, и кто познает его"; "... все внешние наши члены держат
в сердце скрытую сущность свою, как пшеничная солома содержится в своем
зерне"; "сердце наше есть точным человеком"; "сердце твое есть председатель
внешности твоей"; "...истиной человеком есть сердце в человеке, а глубокое
сердце, один лишь Богу познаваемое...". Эти мысли мы встретим в разных
работах Сковороды на протяжении всего его творчества и это дает нам
основание утверждать, что соединение "внутреннего" человека с сердцем не
является для Сковороды чем-то случайным, наоборот, эта глубоко продуманная
система его философских мыслей. Проблема сердца в работах украинского
мыслителя неразделимо связанная с Богопознанием. Поэтому путь познания
своего сердца - это путь к постижению трансцендентного - "Один труд в этих
обоих - познать себя и постичь Бога, познать и постичь точного человека". И
поэтому так важно иметь "чистое" сердце, так как оно есть Божье. "В сердце
чистое! Ты новой век, вечная весна, благообразное небо, обетованная земля,
радость, тишина, покой Божий, суббота и большой день Пасхи". Сердце у
Сковороды - это точка, центр человеческой души, которое не существует нигде
в мире, но вместе с тем оно есть везде, во всём человеческом существе. "В
сердце, бездна всех вод и небес более широкая!.. Какая ты глубокая! Все
охватываешь и составляешь, а тебя ничто не вмещает". Не потому ли жизни
обнаруживается путем поиска центра и если ты ее находишь, то понимаешь свою
целостность. Не случайно, тема сердца у Сковороды связанная с темой пути
(следование от периферии к центру).
Творчество Сковороды обусловленная его своеобразным символико-
антитетическим стилем мышления. Так вот, сердце у Сковороды и есть одним из
таких символов, который представляет собой не только центр человека, его
корень и суть, а и выступает первоисточником знания. Учитывая
многозначность символов, Сковорода считал, что символический образ есть
планом, который преподает содержание целой книги и потому символы нельзя
толковать в одному едином значении, так вот символическое познание
обогащает и дополняет неточности эпистемологичного языка нашей когнитивного
сознания.
Применяя своеобразный символически-философский стиль мышления и связав
сердце с "внутренним" человеком Сковорода начинал развитие национальной
символико-антропоцентричной "философии сердца".
Далее эта "философия" была развитая в Кирило-Мефодиевском братстве, где
ярчайшие воплощение нашла в творчества П.Кулиша. Прослеживая
противоречивость взглядов и жизненного пути писателя, П.Кулиш имел
"фундамент" на котором держалась вся его "мировоззренческая конструкция".
Этим "твердым фундаментом мировоззрения Кулиша, или, точнее говоря, всех
его мировоззрений есть его "философия сердца". Идея "внутреннего человека"
(с которой П.Кулиш познакомился еще в юности), стала его маленькой
эмоциональной окраской. "Внутреннего человека" писатель понимал, прежде
всего, как "человека чувства" или как чувствительную сторону человеческого
существа, как "сердце". Основным принципом его мировоззрения был принцип
двойственности человеческой натуры. "Сердце", которое неразрывно связан с
"внутренним" человеком и "внешнее" в борьбе между собою. Это борьба
"поверхности" и "глубины душевной". И в художественных произведениях, и в
письмах, и в научных работах П.Кулиш опирается на факт этой
противоположности. Писатель стремится разделить и обнаружить "внутреннею" и
"внешнею" не только в человеке, а и в мире, обществе, в истории. Все
антитезы, которые их использует Кулиш (сердце-председатель, хутор-город,
женщина-мужчина, украинский язык-чужой язык, будущее-прошлое и прочие)
основываются на этом основном принципе деления.
Другим представителем этой национальной философии есть Т.Шевченко.
Главной чертой его жизненной фигуры и всему творчеству вообще выступает
"безграничный" антропоцентризм и ударение на "сердце" как ячейки внутренней
жизни человека, его глубочайших ощущений. И сам Т.Шевченко, как поэт, живое
не столько правдой ума, сколько правдой сердца и последовательностью
эмоций. Сердце у него есть живым образом, даже, самостоятельно глубоким
существом в человеке, который имеет свои чувства:
К представителям национальной "философии сердца", по моему мнению, можно
также зачислить Лесю Украинку, М.Коцюбинского, Б.-И.Антонича, П.Тычину,
О.Довженко и других.
В этом контексте важно указать, что на протяжении развития украинской
духовной истории "философия сердца" старается гармонично сосуществовать с
интеллектуально-умственными рефлексиями, не вступая в острое
противостояние. Для украинской культуры характерное обращение к уму,
основанному на вере - "духовному уму".
Возвращаясь к фигурам, выдвинутых как типичных представителей "философии
сердца" на украинском грунте, то не совсем, разумеется, почему
ограничивается только М.Гоголем, П.Кулишом, Г.Сковородой и П.Юркевичем не
вспоминая о многих других деятелях культуры в творчества, которых
"философия сердца" нашла свое яркое отображение. И вдобавок зачисление
П.Юркевича к типичным представителям украинской "философии сердца"
обнаруживается кое-где сомнительным, ведь он мыслит в християнско-
платоневской традиции и в трактовании сердца не выходит за Библейские
каноны (то есть концепта "внутреннего человека сердца", что отбивает
национальную специфику у него). Вообще, проблематика сердца и распределение
бытия на "внутренее" и "внешнее" не является общезначимой темой для
П.Юркевича. Тогда как творчество, П.Кулиша, Г.Сковороды, Т.Шевченко
насквозь просякнута концептом сердца как "внутреннего" человека,
противопоставлениями "внутреннего" и "внешнего" и символіко-
антропоцентричними установками. Правда, П.Юркевич предоставляет сердцу
онтологичной окраски, стараясь истолковать его как онтологичную предпосылку
познания сущего. Но мы можем говорить про "онтологичность" сердца в
П.Юркевича иначе как о гениальном прозрении, чем как о методологической
системе. Это и не удивительно, ведь онтологичная проблематика, не проросшая
еще за времена П.Юркевича к уровню теоретико-познавательных приоритетов
новейшей философии.
И, даже, если применение символа сердца у этого мыслителя имеет обще
христианский характер и не отбивает своеобразной украинской специфики,
важно уже его обращения в своем творчестве к "концепту сердца", что есть
еще одним свидетельствам его принадлежности к украинской культурной
традиции.
В творческом заделе М.Гоголя сердце выступает и как эмоциональный образ и
как христианский символ. Найдем мысли и о внутренней жизни сердца (в
особенности много их в письмах писателя). Так вот, "концепт сердца" в
М.Гоголя соединяет все три рассмотренные выше аспекта, который еще раз
свидетельствует об определенной условности данного распределения.
В ходе научного исследования доказано, что первые два аспекта "философии
сердца" (психологически-эмоциональный и обще христианский), которые ярко
отразилось в украинской культуре, не составляли какой-то оригинальной
философской традиции, ведь рассмотрение "сердца" как образа эмоциональной
жизни человека и центра его морального бытия и духовности встречаются в
культурах многих народов. Более важным для исследования украинской
философской мысли есть рассмотрение "философии сердца" в третьем аспекте,
который имеет национальную специфику и возникает как философия символико-
антропоцентричного направление, связанная с "внутренним человеком сердца".
Творцом этой новой оригинальной "кордоцентричной" философии возникает
Григорий Сковорода, тем не менее, трактование символа "сердца" в близком к
тому значении найдем уже в произведениях Г.Смотрицького, Т.Ставровецького,
Д.Туптала.
Начало мистической интерпретации сердца было положено в 1860 году
пространной статьей П. Д. Юркевича "Сердце и его значение в духовной жизни
человека, по учению слова Божия". Здесь сердце описывалось как особый орган
души, который является средоточием всей телесной и многообразной духовной
жизни человека, сердце называется исходищами живота и истоками жизни; оно
есть коло рождения нашего (Иак. 3,6), то есть круг или колесо, во вращении
которого заключается вся наша жизнь.
Представление о роли сердца в душевной жизни человека находит обширное
подтверждение в Писании. Рассмотрению этого вопроса специально посвящена
книга П.Д.Юркевича „Сердце и его значение в духовной жизни человека по
учению Слова Божия“. Действительно, душевное сердце служит местом
проявления влечений, аффектов и чувств. В сердце боль душевная
(Прит.14.10), чувства любви (Суд.16.15), доверия (Прит.31.11), отвращение
(Прит.5.12), радость (Пс.18.9), даже радость опьянения (Зах. 10.7). Сердцу
приписывается не только эмоциональная, но и интеллектуальная деятельность.
„Мудрое сердце» служит в Библии постоянным оборотом речи. „Широта сердца»
означает всеобъемлющий разум (1Паp.29.18). В сердце находятся также и
нравственные принципы (Пс.39.9).
Таким образом, сердце согласно библейским представлениям, является
средоточием всего человека, всех его душевных сил. Это не означает, что
душа человека тождественна душевному сердцу, но она наиболее ясно и полно
отражается именно в нем. Это касается не только чувств, но и мыслительной
деятельности. Аристотель, например, полагал, что именно физическое сердце,
а не мозг, является органом мышления), а точка зрения продержалась вплоть
до II века н.э.). Паскаль писал об особой „логике сердца“, а Гегель
определил душу как „мыслящее сердце“ [6, с.88]. Одухотворенное, очищенное
сердце является также средоточием духа человека.
Выводы
На основе написанного выше подведём некоторые итоги так называемой
«философии сердца» Памфила Даниловича. За вечно изменяющимися явлениями
природы, воспринимаемыми нашими органами чувств, Юркевич пытался (в духе
платонизма) обнаружить неизменную идею объекта. Согласно его учению, в этой
идее мышление и бытие тождественны. Истина обнаруживается не только
мышлением, но и «сердцем», так как обнаружение истины связано с
религиозными и нравственными стремлениями человека. В этом процессе
восхождения к истине знание сочетается с верой, которая представляет более
мощный фактор, чем просто эмпирическое содержание мышления. Без любви,
говорил Юркевич, нельзя познать бога; высочайшая ступень восхождения к
абсолютному, т.е. богу, является уже мистическим созерцанием. То, что может
существовать, становится действительным через посредство того, что должно
быть, а именно через цель идеи добра.
Литература
1. Енциклопедiя Українознавсва. Т.1.-С.718-719
2. Г.П.Цыганенко. Этимологический словарь русского языка. - К., 1989. - С.
374-375.
3. А.Г.Преображенский. Этимологический словарь русского языка. - М., 1959.
- Т.2.- С. 277-278.
4. Розвиток української фiлософської думки в Українi. Львiв,1991.- Частина
1. - С. 91.
5. П.Д.Юркевич. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению
слову Божего. - Философские произведения. - Г., 1990.
6. П.Д.Юркевич. Философские произведения.- Г., 1990.-С. 82.
7. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991. |
