Учение Спинозы о единой субстанции и особенности пантеизма Спинозы
Учение Спинозы о единой субстанции и особенности пантеизма Спинозы
Содержание.
Введение. 2
Субстанция, или бог Спинозы. 5
Атрибуты как проявление субстанции. 8
Модусы – состояния субстанции. 11
Особенности пантеизма Спинозы. 13
Заключение. 16
Список литературы. 18
Введение.
Истолкование знания - одна из главных задач философии. Но ее история
показывает, что такого рода истолкования возникают не одновременно с самой
философией. Это, прежде всего, древнегреческая философия, открывшая
европейскую философскую традицию как осмысление природы, окружающую
человека. Но, по мере развития самого человека – не только как члена
определенного класса, определенного общества, но как личности, осознающей
свою индивидуальность, - а также, по мере того как философия в качестве
понятийного знания увязывала свои построения с результатами
естественнонаучной мысли, все большее место в ней стали занимать различные
вопросы истолкования знания. И наиболее влиятельные философские знания
древности - платоновское, аристотелевское, в значительной мере и
демокритовское – свои объяснения бытия и сущности строили в прямой
зависимости от того или иного истолкования основных принципов знания.
Вместе с тем, вопросы познания, гносеологии рассматривались как
производные от вопросов бытия, онтологии. И такая, преимущественно
онтологическая, установка философии была даже усилена в средневековых
схоластических философских построениях. Важнейшей гносеологической причиной
такой преимущественно онтологической установки схоластики было крайне
слабое в условиях средневековья развитие научного знания.
Радикальное изменение философской ситуации в Эпоху Спинозы было
результатом, прежде всего борьбы против установок и принципов
схоластической философии, которая тогда еще в большинстве европейских стран
считалась официальной философской доктриной. Эта борьба против схоластики
была борьбой за совершенствование философского знания. А такое
совершенствование, в свою очередь, было возможно лишь в условиях
интенсивного научного прогресса, который осуществлялся тогда во многих
отраслях знаний, особенно в области математического и экспериментального
естествознания.
Развитие наук, история философии, как и история духовной культуры
вообще, свидетельствуют, что прогресс научного знания невозможен без
опытного естествознания и без его математического осмысления. Опыт и
математика – эти два могучих двигателя научного знания – существовали уже в
древности, хотя в условиях античной культуры они почти всегда выступали в
отрыве друг от друга. Философские учения античности отражали как
особенности опытных знаний, так и особенности математических знаний
древности. Схоластическая же философия, унаследовав многие понятия и
категории античной философии, почти полностью утратила связь, как с
первыми, так и со вторыми. И, когда опытное естествознание стало интенсивно
развиваться уже в конце средневековья, в эпоху Возрождения, когда в ту же
эпоху начался новый подъем математики, философы в борьбе против
схоластических принципов и установок с необходимостью обратились к
осмыслению результатов нового естествознания.
Стремление передовых философов к совершенствованию философского
знания означало осмысление и обобщение результатов и методов новой науки.
Поэтому философско-методологические работы принадлежат к числу главных
трудов, в которых сформулированы многие принципы новой, антисхоластической,
философии – «Новый органон» Бэкона, «Правила для руководства ума» и
«Рассуждение о методе» Декарта, «Трактат о совершенствовании разума»
Спинозы.
Чтобы построить надежное знание истинной философии пересматривались
схоластические установки и понятия. Философы обращались к осмыслению и
обобщению методов математики, ибо видели в ее истинах проявление
«естественного света» человеческого разума, который собственными силами,
без помощи каких бы то ни было авторитетов и, даже, без помощи
сверхъестественного «откровения божия» способен проникнуть в любую тайну и
постичь любую истину. Наиболее влиятельным и глубоким критиком схоластики с
этих позиций стал Ренэ Декарт. В философии Нового Времени он выступил
родоначальником рационализма. Связь философии Спинозы с картезианством
настолько очевидна, что долгое время рационалистическое учение Ренэ
Декарта рассматривалось как единственный ее источник. Спиноза был его
младшим современником и просто не мог не испытать значительного влияние
мыслителя. Поднимаемые им вопросы могут рассматриваться как попытки решения
картезианских положений, а его учение - как, с одной стороны, разработка, с
другой, - реакция на это влиятельное учение. «Основы философии Декарта»
(раннее произведение Спинозы) содержат введение, поясняющее, что Спиноза не
всегда разделяет взгляды, изложенные в книге. Принимая физику Декарта в
целом (хотя и выражая некоторую неудовлетворенность к концу жизни), в
картезианской метафизике он находил три неудовлетворительных особенности:
трансцендентность Бога; дуализм души и тела; и приписывание свободы воли
Богу и человеку (последнюю и сам Декарт признавал чудом, наряду с вещью из
ничего и Человеком-Богом) - эти доктрины делают мир непостигаемым.
Несомненно, что из всех ближайших последователей Декарта он был самым
оригинальным, и ему пришлось сыграть в дальнейших судьбах философии такую
роль, как никому другому.
Также большое влияние на философские воззрения Спинозы оказали идеи
Джордано Бруно, особенно его пантеистические рассуждения, и такие разные
мыслители как Томас Гоббс – видный представитель того времени, и Маймонид
– еврейский философ и богослов 12 века, склонявшийся к пантеизму.
Итак, Бенедикт (Барух) Спиноза (1634-1677) – один из интереснейших
философов в истории философии, его называли также реформатором новой
философии. Один из важнейших показателей глубины и жизненности философского
учения Спинозы – его влияние на мыслителей последующих поколений и тем
более веков. Спиноза посвятил разработке своего учения всю жизнь. Есть
интересный факт, что в 1673 году философу предложили занять университетскую
кафедру в Гейдельберге, однако, он оказался, опасаясь, что официальный пост
университетского профессора ограничит его свободу как мыслителя. И
неудивительно, что и сейчас к его учению проявляется большой интерес.
Учение Спинозы меня также заинтересовало, поэтому я в своей работе
попытаюсь изложить основные позиции его учения о единой субстанции, а также
рассмотреть особенности пантеизма Спинозы.
Субстанция, или бог Спинозы.
Занимающие около одной страницы определения, с которых начинается
«Этика», почти полностью содержат основу спинозизма – новую концепцию
«субстанции», определяющую смысл всей системы.
Вопрос о субстанции представляет собой, в основном, вопрос о бытие –
ядре метафизики. Субстанция становится одним из центральных метафизических
понятий еще со времен Аристотеля. По Аристотелю все, что существует, в
действительности является либо субстанцией, либо формой ее проявления;
вопрос «Что такое бытие?» равнозначен вопросу «Что такое субстанция?».
Таким образом, решение проблемы субстанции должно разрешить большинство
метафизических проблем. Свое решение проблемы предложил Ренэ Декарт. Он
выделял две взаимонезависимые субстанции: res cogitans (мышление) и res
extensa (протяженность). С другой стороны, разработанное Декартом общее
определение субстанции не позволяет согласиться с этим допущением. В
«Основах философии» он определил субстанцию как вещь, для существования
которой не нужно ничего другого, кроме ее самой. Однако, понимаемая так
субстанция может быть только высшей реальностью – Богом. Разрешая это
противоречие, Декарт вводит второе понятие субстанции, согласно которой
созданное (как материальное, так и духовное) также может считаться
субстанцией, т.к. нуждается для своего существования только в участии Бога.
Дуализм решения Декарта очевиден, т.к. он получил два взаимопротиворечащих
определения субстанции:
. Субстанция не нуждается для своего существования ни в чем, кроме
себя самой.
. Субстанция – это также и творения, не нуждающиеся для своего
существования ни в чем, кроме помощи бога.
Обращаясь к Спинозе, видим, что он понимал субстанцию глубже,
повторяя Аристотеля. Он утверждает, что «в природе нет ничего кроме
субстанции и ее проявления», т.е. он утверждает существование только одной
субстанции, которая для своего существования ни в чем другом, кроме себя,
не нуждается. Спиноза пишет: «Под субстанцией я разумею то, что существует
само в себе и представляется само через себя, т.е. то, представление чего
не нуждается в представлении другой вещи, из которой оно должно было бы
образоваться»[1].
Следовательно, существует одна субстанция, которая и есть причиной
самой себя. Понятие «причина самой себя» (causa sui) – является важнейшим
понятием метафизики Спинозы. Он пишет: «Под причиной самой себя я разумею
то, сущность чего заключает в себе существование, иными словами, то, чья
природа может быть представляема не иначе как существующее»[2]. Можно
сделать вывод о совершенности субстанции, о том, что кроме нее ничего более
совершенного быть не может. Она существует необходимо, ее существование
непосредственно совпадает с ее сущностью. Субстанция не может не
существовать, поскольку она бы утратила свою абсолютную совершенность, так,
она не требует творения, т.е. какой-либо высшей субстанции. «Субстанция
чем-либо иным производиться не может. Значит, она будет причиной самой
себя, т.е. ее сущность необходимо заключает в себе существование, иными
словами, ее природе присуще существование»[3], - утверждает Спиноза,
доказывая теорему 7 первой части «Этики». Субстанция – вечна, поскольку
«вечность – самое существование»[4], субстанции свойственна вечность
существования (так как она есть causa sui – причина самой себя), и она
бесконечная в пространстве, поскольку «всякая субстанция необходимо
бесконечная»[5].
Таким образом, существует только одна субстанция, которая есть Бог.
Спиноза пишет: «Кроме Бога никакая субстанция не может ни существовать, ни
быть представляема»[6]. Следовательно, первое и высшее начало для своего
существования ни в чем другом, кроме себя, не нуждается и является причиной
самого себя (causa sui); такая реальность не может быть воспринята иначе,
как неизбежно существующая. В этом смысле субстанция совпадает с Богом:
«Под Богом я разумею существо бесконечное, т.е. субстанцию, состоящую из
бесконечно многих атрибутов, из которых каждый выражает вечную и
бесконечную сущность»[7]. Чем более субстанция, или Бог, имеет реальности и
бытия, тем больше присуще ей атрибутов. Атрибуты же являются проявлениями
субстанции. Таким образом, Декартовы res cogitans и res extensa у Спинозы
становятся двумя из бесконечных атрибутов субстанции, а мысли и вещи стали
проявлениями («модусами») субстанции, иными словами, тем «что
воспринимается только через субстанцию»[8].
Данная субстанция – Бог:
. свободная, ибо существует и действует «единственно по законам
своей природы»[9],
. вечная, потому что существование заключается в ее сущности,
. является единственно существующей субстанцией, ибо «все, что
только существует, существует в Боге, и без Бога ничего не может
ни существовать, ни быть представляемо»[10].
Следовательно, из необходимости божественной природы должно вытекать
бесконечное множество вещей бесконечно многими способами. Из этого
вытекает, что очень важно, что Бог является имманентной причиной всех
вещей, а не действующей извне, следовательно, он неотделим от вещей,
исходящих от него. Эта абсолютная необходимость существования совпадает со
спинозовским пониманием свободы, т.е. зависима о самой себя; эта
необходимость абсолютна, поскольку Бог – субстанция дан в качестве причины
самой себя, от него неизбежно проистекают бесконечно во времени и в
пространстве бесконечное множество атрибутов и модусов, образующих мир.
Атрибуты как проявление субстанции.
Субстанции должны быть присущи основные, определяющие ее свойства -
атрибуты (составляющие ее сущность). Спиноза утверждает бесконечное число
атрибутов бесконечной субстанции, каждый из которых существует необходимо
(т.е. «сам по себе»).
В Определениях «Этики» Спиноза дает такую трактовку атрибута – это
«то, что ум представляет в субстанции как составляющее ее сущность»[11].
Субстанция (Бог), будучи бесконечной, выражается и проявляет свою сущность
в бесконечном множестве форм и образов, или атрибутов. Поскольку атрибуты
являются формой проявления субстанции, то их бесчисленное количество
исчерпывает сущность субстанции, ибо мы не можем представить себе, что есть
атрибуты и еще что-то.
Каждый из атрибутов (проявления) выражая бесконечность божественной
субстанции, должен восприниматься сам по себе, иначе говоря, один без
помощи другого, но не как то, что существует само в себе и само по себе. В
одной из схолий Спиноза объясняет: «Ясно, что если даже два атрибута
воспринимаются как различные, т.е. один без помощи другого, мы, тем не
менее, не можем заключить, что они представляют собой два существа или две
различные субстанции; в самом деле, природе субстанций свойственно, что
каждый из ее атрибутов воспринимается сам по себе, ибо атрибуты, которыми
она обладает, всегда находятся с ней вместе, один из них не может быть
произведением другого, но каждый выражает реальность или сущность
субстанции. Следовательно, не абсурдно приписывать одной и той же
субстанции множество атрибутов, напротив, в природе нет ничего более
ясного: каждое существо должно восприниматься в форме какого-либо атрибута,
и есть множество атрибутов, выражающих его необходимость, т.е. вечность и
бесконечность, в зависимости от значимости. Следовательно, нет ничего более
ясного: абсолютно бесконечное существо, состоящее из бесчисленного
множества атрибутов, каждый из которых выражает определенную вечную
сущность»[12]. Спиноза хорошо показал, что Бог, или субстанция,
рассматривается целостно с атрибутами, и субстанцию невозможно
рассматривать отдельно от атрибутов, а атрибуты отдельно от субстанции, ибо
атрибуты есть лишь сущность Бога, т.е. его проявления.
Спиноза утверждает, что, несмотря на существование бесчисленного
множества атрибутов, нам известны только два: «мышление» и «протяженность»
- именно эти две сотворенные субстанции, признанные Декартом, Спиноза
сводит к атрибутам. Если у Декарта протяжение и мышление - атрибуты двух
самостоятельных субстанций, взаимодействие между которыми [в человеке]
устанавливается Богом, то у Спинозы это два атрибута одной субстанции -
Бога. Атрибуты совершенно независимы, т.е. не могут влиять друг на друга.
Почему же из бесчисленного количества атрибутов нам известны лишь
два? Видимо, это происходит потому, что мы можем воспринимать мир с
помощью этих двух атрибутов. Также при помощи атрибутов, которые можно
назвать собственными атрибутами Бога, мы познаем его, как действующего в
себе самом, а не вне себя.
Протяжение составляет одно из свойств (атрибутов) бесконечной
субстанции, потому что без этого свойства нельзя мыслить себе ни одной
конечной вещи. Оно является определяющим признаком тела. Протяжение само по
себе неделимо, делимость - «видимость» конечных вещей. Вслед за Декартом
Спиноза отрицает и существование пустоты.
Однако субстанция (Бог) не сводится к протяжению - ей присущ еще [как
минимум] один атрибут - мышление. Термином «мышление» Спиноза обозначает
все содержание [человеческого] сознания, в том числе и собственно разум,
т.е. способность к логическим выводам. Бесконечный разум объявляется
Спинозой одним из бесконечных модусов. Единственное свойство бесконечного
разума состоит в том, чтобы постигать всегда все ясно и отчетливо. Так как
мышление является атрибутом субстанции, то и каждая модификация последней,
т.е. каждая вещь, может быть представлена через него. Все вещи «хотя и в
различных степенях, однако же все одушевлены»[13].
Кроме того, теоретически достоинства атрибутов равны, однако
«мышление», способность думать самостоятельно, должно было бы отличаться от
всех других атрибутов, быть привилегированным. Но это бы вызвало множество
внутренних трудностей и заставило бы ввести иерархию, другими словами,
вертикальный порядок, в то время как Спиноза стремился к горизонтальному
порядку, т.е. к полному равноправию атрибутов. Не создавая привилегий
«мышлению», можно возвысить земное и обожествить его. Спиноза дает
классическую формулировку этого положения: «Порядок и связь идей те же, что
порядок и связь вещей»[14], т.е. это один и тот самый «божественный»
порядок. На самом деле, если протяжение является атрибутом Бога, то
протяженная реальность имеет божественную природу. Бог – есть
протяженность, но нельзя построить обратную фразу, а можно лишь сказать,
что протяженность – есть атрибут Бога, потому как Спиноза рассматривает их
в своем единстве. Это вовсе не означает, что бог имеет физическое тело, а
только лишь, что он «протяжен». Действительно, тело не атрибут, а конечный
модус пространственности как атрибута, модус, который возвышает мир и
помещает его в новую теоретическую позицию, потому что он структурно
прикреплен к божественному атрибуту.
Модусы – состояния субстанции.
Кроме субстанции и атрибутов существуют модусы. Спиноза дает
следующее определение: «Под модусом я понимаю состояние субстанции, т.е.
нечто, содержащееся в другом, через которое и представляется»[15]. Без
субстанции и ее атрибутов не было бы модусов, а мы не смогли бы их
воспринимать. Точнее, следовало бы сказать, что модусы вытекают из
атрибутов и представляют собой определения атрибутов: «Всякий модус,
обладающий необходимым и бесконечным существованием, необходимо должен
вытекать из абсолютной природы какого-либо атрибута Бога, или из какого-
либо атрибута, находящегося в состоянии необходимой и бесконечной
модификации»[16].
В структуре субстанции у Спинозы можно увидеть различные модусы, одни
из них – бесконечные модусы, другие – конечные модусы, также есть сложные
модусы. Однако Спиноза не переходит непосредственно от бесконечных
атрибутов к конечным модусам, а вводит бесконечные модусы, которые
находятся посередине между атрибутами, бесконечными по своей природе, и
конечными модусами. Например, бесконечный модус бесконечного атрибута
мышления – бесконечный разум и бесконечная воля, конечным модусом атрибута
мышления является идея. Бесконечные модусы бесконечного атрибута
протяженности – движение и состояние покоя, конечный модус атрибута
протяженности – движение определенного предмета. Бесконечным модусом
является также мир как совокупность, который хотя и меняется в деталях, но
в целом остается тем же самым.
Как же пытается Спиноза объяснить проблему перехода от бесконечного к
конечному, т.е. от бесконечных модусов к конечным модусам. Спиноза сразу
вводит ряд модусов и частных модификаций и просто говорит, что одни
происходят из других. Одно из суждений «Этики» специально оговаривает: «Все
единичное, иными словами, всякая конечная и ограниченная по своему
существованию вещь может существовать и определяться к действию только в
том случае, если она определяется к существованию и действию какой-либо
другой причиной, также конечной и ограниченной по своему существованию. Эта
причина в свою очередь также может существовать и определяться к действию
только в том случае, если она определяется к существованию и действию
третьей причиной, также конечной и ограниченной по своему существованию, и
так до бесконечности»[17].
Ответ Спинозы означает следующее: модус, соответствующий природе
бесконечного атрибута Бога, также бесконечен, прочее же связано с конечной
модификацией и имеет определенное существование. Бог, или субстанция,
является причиной самого себя (causa sui), а также причиной бесконечного
атрибута и бесконечного модуса. Бесконечное порождает только бесконечное, а
конечное порождено конечным, невозможно вывести из бесконечного модуса
конечный модус. Однако, каким же образом в рамках бесконечной божественной
субстанции бесконечные атрибуты преобразуются в конечные модусы, как
рождается конечное Спиноза оставляет без объяснения. Для Спинозы всякое
определение является отрицанием, и абсолютная субстанция, абсолютно
позитивное существо, такова, что не подлежит определению, т.е. отрицанию.
Итак, мы видим, что у Спинозы, как и у Декарта, возникает дуализм, в данном
случае – это отношения конечного и бесконечного. Мир конечных модусов и
единичных вещей существует обособленно от бесконечной божественной
субстанции с ее бесконечными атрибутами, т.е. причинная цепь конечных
модусов составляет отдельный мир и никакого подчинения бесконечного над
конечным нет.
Что же можно сказать о сложных модусах? Оказывается, что человек и
есть сложный модус. Спиноза трактует человека как единство души и тела.
Человек – не субстанция, не атрибут, он состоит из определенных модификаций
атрибута Бога. Иначе говоря, из модусов мышления - идей и модусов
протяженности - тела, образуется предмет разума, т.е. еще один вид модусов
– сложный модус. Душа или разум человека – это идея или познание тела.
Итак, мы видим, что существующая субстанция объясняет все
многообразие явлений природы (в том числе и человека). Она является
единственной реальностью, конечные же вещи – лишь ее состояния или
модификации. Любая вещь – единичное проявление субстанции, «то, что
существует в другом и проявляется через другое»[18].
Особенности пантеизма Спинозы.
Пантеизм Спинозы является важным понятием, которое завершает его
учение о единой субстанции. На основании выше рассмотренных вопросов можно
сделать заключение, что под Богом Спиноза понимает субстанцию с ее
бесконечными атрибутами; мир, напротив, состоит из модусов – бесконечных и
конечных. Однако, одни без других существовать не могут, все неизбежно
имеет причинно-следственную связь с природой Бога, ничего не существует
случайно и мир является необходимым следствием Бога.
Следует заметить, что понятие природы по Спинозе понимается иначе,
нежели декартовская природа, ограниченная двумя субстанциями. Ибо Спиноза
показывает, что Бог осуществляется в природе (посредством атрибутов и
модусов), природа же – это и есть проявление форм Бога. В теореме 15
Спиноза утверждает: «Все, что только существует, существует в Боге и без
Бога ничего не может ни существовать, ни быть представляемо»[19].
Следовательно, Бог есть имманентная причина всех вещей, а не действующая
извне. Также можно заключить, что некоторая часть Бога присутствует в
каждой вещи. Происходит единство природы Бога и сущности. Так как
проявление Бога происходит через бесчисленное количество атрибутов и
модусов, то, следовательно, эти бесконечные проявления исчерпывают Бога, и
это означает, что все вещи уже сотворены.
Далее рассмотрим понятие природа. В учении Спинозы это понятие
подразделяется на «природу порождающую» и «природу порожденную». Природой
порождающей (natura naturans) Спиноза называет Бога, а природой порожденной
(natura naturata) он называет мир, следовательно, порождающая природа – это
причина, а порожденная природа – следствие этой причины, которое, однако,
содержит причину внутри себя. Можно сказать, что причина имманентна по
отношению к объекту. В свою очередь, объект имманентен по отношению к своей
причине по принципу: все в Боге.
Вот точное пояснение Спинозы по данной теме: под natura naturans
следует понимать «то, что существует само в себе и представляется само
через себя, иными словами, такие атрибуты субстанции, которые выражают
вечную и бесконечную сущность, Бога, поскольку Он рассматривается как
свободная причина»[20] (свободная в том смысле, что зависит только от
собственной природы). «Под natura naturata я понимаю все, что следует из
необходимости природы Бога, иными словами, - каждого из Его атрибутов, т.е.
все модусы атрибутов Бога, поскольку они рассматривались как вещи, которые
существуют в Боге и без Бога не могут ни существовать, ни быть
представляемы»[21].
Таким образом, мы видим, что есть две совершенно разные природы:
порождающая и порожденная.
. Порождающая природа – Бог, который существует сам через себя
(т.е. причина самого себя) и сам в себе, как проявление в
атрибутах, т.е. проявление атрибутов – это и есть бесконечной
причиной Бога. Бог есть также свободная причина, потому как
действует по законам своей природы без чьего-либо принуждения.
А так как все вытекает из необходимости божественной природы,
Бог есть имманентная причина вещей. Бог не является внешним по
отношению своих действий.
. Порожденная природа – мир, который вытекает из необходимости
природы Бога и атрибутов, т.е. мир вытекает из внешнего и по
необходимости природы Бога. Мир есть порожденная природа.
Следовательно, пантеизм Спинозы заключается в том, что Бог проявляет
себя во всем (в каждой вещи) и присутствует во всем, действует как
имманентная причина, не являясь внешним по отношению ко всему миру. И
поскольку ничего вне Бога не существует, т.к. все находится в Нем, то
концепцию единой субстанции Спинозы можно назвать пантеистической.
Также мы можем понять, почему Спиноза не приписывал Богу разум, волю
и любовь. Бог – есть субстанция, в то время как разум, воля и любовь
являются модусами атрибута мышления. Как было сказано выше, атрибуты
являются проявлениями, а модусы – состояниями проявления субстанции. Отсюда
следует, что модусы – бесконечные или конечные – принадлежат к порожденной
природе - миру, причиной которой является субстанция - Бог. «Разум, будет
ли он в действительности конечным или бесконечным, равно как и воля,
желание, любовь должны относится к порожденной природе (natura
naturata)»[22]. Следовательно, Бог является причиной и, как было сказано
выше, имманентной причиной, а модусы являются только следствиями этой
причины, т.е. разум, любовь и т.д. являются только следствиями этой
причины. Нельзя сказать, что Бог задумал сотворение мира разумом, что он
желал его создание в результате свободного выбора или сотворил его из
любви, ибо все это апостериорно Богу и от него происходит. И приписывать
эти свойства Богу означало бы путать порождающую природу с порожденной.
Теперь становится понятно, почему пантеизм Спинозы на протяжении
веков вызывал полемику мыслителей разных рангов, которые оспаривали и
опровергали его идеи. Читая доступную критику по вопросу пантеизма, я
получила совершенно противоположные мнения, ибо критика эта одного
направления и в ней утверждается, что пантеизм Спинозы – это отождествление
Бога с природой. Также спинозовский пантеизм был определен Фейербахом как
материализм и атеизм: «…спинозизм в качестве пантеизма представляет собой
«теологический материализм»[23], а после это мнение поддерживалось иными
философами (Асмус, Беленький). Читая же «Этику» Спинозы, можно понять, что
он рассматривал пантеизм совершенно по другому, как мы уже доказали выше.
То есть Бог присутствует во всем и является причиной всего.
Заключение.
Рассмотрев учение Спинозы о единой субстанции и особенности пантеизма
Спинозы, можно сделать следующие выводы:
. Существует только одна субстанция, которая есть Бог.
. Субстанция, или Бог, является причиной самой себя. Она вечная,
потому что существование заключается в ее сущности, она
бесконечная, поскольку всякая субстанция необходимо
бесконечная.
. Субстанция выражает и проявляет свою сущность в бесконечном
множестве форм и образов, или атрибутов, из которых мы знаем
только два – мышление и протяжение. Всякий атрибут
представляется сам через себя.
. Субстанция – абсолютно бесконечная неделимая.
. Бог, или субстанция, есть свободная причина, ибо существует и
действует по законам своей природы.
. Бог, или субстанция, имманентная причина, а не действующая
извне.
. Модусы являются состояниями субстанции, они вытекают из
абсолютной природы какого-либо атрибута Бога.
. Вытекающее из необходимости божественной природы бесконечное
множество атрибутов и модусов, образует мир, т.е. можно
сказать, что субстанция, атрибуты и модусы составляют одно
целое.
. Поскольку Бог есть имманентная причина, он неотделим от вещей,
исходящих от него, Бог во всем, Бог существует не вне мира, а
внутри мира.
. Бесконечные проявления исчерпывают природу Бога, следовательно,
все вещи уже сотворены.
. Бог является также природой порождающей, а мир – природой
порожденной.
Бог Спинозы – это библейский Бог, на котором философ с юности
сосредоточил свое внимание, но втиснутый в схемы метафизики и определенных
картезианских гипотез, неличностный Бог с волей и разумом. Спиноза считает,
что воспринимать Бога как личность означало бы сделать его антропоморфным.
Аналогичным образом, Бог не творит по свободному выбору нечто отличное от
себя; будучи не действующей извне причиной, а имманентной, он неотделим от
вещей, исходящих от него. Он – не Провидение в традиционном смысле, он
представляет собой безличную абсолютную необходимость. Эта необходимость
абсолютна, поскольку Бог – субстанция – дан в качестве причины самой себя,
от него неизбежно проистекают бесконечно во времени и в пространстве
бесконечное множество атрибутов и модусов, образующих мир. Вещи неизбежно
происходят из сущности Бога так же, как из сущности геометрических фигур
неизбежно выводится теорема. Различие между Богом и геометрическими
фигурами состоит в том, что последние не являются причинами самих себя.
Не удивительно, что к учению Спинозы был проявлен особый интерес со
стороны последующих поколений. Один из важнейших показателей глубины и
жизненности философского учения – его влияние на мыслителей последующих
поколений и, тем более, веков, а также полемика с ним мыслителей и
исторических деятелей, оспаривающих и опровергающих эти идеи. При
рассмотрении учения Спинозы в этом аспекте оно выступает как одна из
интереснейших страниц в истории философии. После смерти Спинозы его учение
вызвало к жизни различные течения. Например, в XVII-XVIII веках его учение
о единой субстанции, как причине самой себя, сыграло большую роль в
становлении материалистической мысли в Европе. Совершенно другое
преломление получили идеи Спинозы в Германии в XVIII-XIX веках. Здесь
особая роль принадлежит так называемому «спору о пантеизме». Гегелевское
отношение к философии Спинозы является для меня очень близким. Известна
высокая оценка философии Спинозы Гегелем, который видел в ней главное звено
в истории новой философии. «Мышление, - писал он в своих «Лекциях по
истории философии», - необходимо должно было стать на точку зрения
спинозизма. Быть спинозистом, - это существенное начало всякого
философствования»[24].
Список литературы.
1. Б.Спиноза «Этика», М:1957
2. В.Ф.Асмус «Избранные философские труды», т.2, М:1969
3. М.С.Беленький «Спиноза», М:1964
4. М.С.Беленький «Спиноза о религии, Боге и Библии», М:1977
5. Г.В.Ф.Гегель «Сочинения», т.11, М-Л:1935
6. В.I.Гусев «Захiдна фiлософiя нового часу XVII-XVIII ст.», К:1998
7. В.В.Соколов «Спиноза», М:1977
8. В.В.Соколов «Философия Спинозы и современности», М:1964
9. Л.Фейербах «История философии», М:1974
10. Реале, Антисерий «Западная философия от истоков до наших дней»,
кн.3, СПб:1994
-----------------------
[1] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.361, М:1957
[2] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.361, М:1957
[3] Там же, с.364
[4] Там же, с.361
[5] Там же, с.365
[6] Там же, с.372
[7] Там же, с.361
[8] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.361, М:1957
[9] Там же, с.377
[10] Там же, с.373
[11] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.361, М:1957
[12] Там же, с.368
[13] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.413, М:1957
[14] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.407, М:1957
[15] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.361, М:1957
[16] Там же, с.383
[17] Б.Спиноза, «Избранные произведения», т.1, с.385, М:1957
[18] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.361, М:1957
[19] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.373, М:1957
[20] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.387, М:1957
[21] Б.Спиноза «Избранные произведения», т.1, с.387, М:1957
[22] Там же, с.388
[23] Л.Фейербах «Избранные философские произведения», т.1, с.167,
М:1955
[24] Г.В.Ф.Гегель «Сочинения», т.11, с.285, М.-Л.:1935 |
