Мировая экономика на современном этапе

Мировая экономика на современном этапе

Мировая экономика на современном этапе

Основные черты современного этапа развития мирового хозяйства.

Эволюция мирового хозяйства во второй половине XX века связывается с поступательным развитием экономики отдельных, прежде всего, промышленно развитых стран. На этот процесс разнонаправленное воздействие оказывали такие глобальные факторы, как противостояние двух социальных систем, постепенное развертывание научно-технической революции, вызревание разнообразных кризисных ситуаций (что находило выражение в проявлении структурных и циклических кризисов). Тем не менее основополагающей тенденцией развития мировой экономики стала набиравшая в эти годы темпы, размах и силу интернационализация хозяйственной жизни. [См. Примечание.]

Происходивший в первые десятилетия после второй мировой войны сравнительно бурный экономи­ческий рост, усиление концентрации производства и развитие международных корпораций, расширение сферы действия научно-технической революции и применения ее достижений не обеспечивали, однако, бескризисного развития. Так, уже с конца 60-х гг. в полной мере проявлялись накапливавшиеся противоречия. В этот период один за другим развертываются валютный, сырьевой, экологический и энергетический кризисы.

Перечисленные кризисные явления, «пронизавшие» хозяйства практически всех стран с рыночной экономикой, получили определение «структурные кризисы». При этом последний из перечисленных имел особо ощутимое воздействие на дальнейший ход эволюции мирового хозяйства.

Не избежала мировая экономика и потрясений циклического характера.

Так, в 1974 г. промышленно развитые страны оказались втянутыми в экономический кризис, характеризовавшийся тем, что охватил практически все эти государства одновременно. Кроме синхронности распространения, его отличало и то, что в состояние экономического спада все ведущие державы вместе попали впервые за послевоенные годы. При этом ни одна из них не могла воспользоваться преимуществами, связанными с подъемом в какой-либо стране, или попытаться решить собственные проблемы за счет своих соперников. В период кризиса 1974 г. объемы промышленного производства и экспорта стран с рыночной экономикой сократились более чем на 10%.

Продолжавшийся свыше 9 месяцев кризис 1974 г. оказался, таким образом, самым глубоким и самым продолжительным в послевоенный период. Его сопровождали высокая инфляция и безработица, а выход из кризиса характеризовался сочетанием факторов роста и депрессии. Последующие 1976-1979 гг. стали периодом незначительного роста со среднегодовыми темпами не выше 1,8%.

Следующей продолжительной кризисной полосой оказались 1980-1982 гг. Этот кризис, так же как и предыдущий, происходил на фоне развертывания структурных кризисных явлений и отличался поэтому сходными с ним чертами (стагфляционная форма протекания, негативное воздействие на динамику мировой торговли и т. д.). В результате кризис начала 80-х гг. вошел в историю как менее глубокий, чем предыдущий, но в то же время достаточно продолжительный.

Завершением третьего крупного экономического цикла за последние 20 лет стали 1993-1994 гг.

Рост производства, переходящий в оживление и подъем, в США идет четвертый год. Набирало темпы оживление в ряде других англосаксонских стран (Великобритании, Австралии и Новой Зеландии). В континентальной Европе оно только обозначилось. Наконец японской экономикой низшая точка кризиса пройдена в 1993-1994 гг.

Рост производства происходил на фоне благоприятной ценовой конъюнктуры. Инфляция, измеряемая как дефлятор ВВП, в целом по Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), объединяющей промышленно развитые страны мира, в 1993 г. сократилась с 3,9% в 1992 г. до 3,4% в 1993 г. и оставалось примерно на том же уровне в течение 1994 и 1995 гг. Цены на нефть в декабре 1993 г. упали до самого низкого за последние четыре года уровня. Падение цен производителей наблюдалось в США, Японии, Франции, Германии, ряде малых стран Западной Европы.

Несмотря на то, что во многих странах спад в данном цикле был не менее глубок, чем в 1974-1975 гг. и 1980-1982 гг., в целом по ОЭСР он оказался все же мягче. Абсолютного сокращения ВВП на годовом уровне, как это было в 1975 и 1982 гг., в целом по ОЭСР не наблюдалось, лишь в 1991 г. годовые темпы роста упали ниже 0,75 процентных пункта. При этом сокращение промышленного производства шло на протяжении трех лет (1991--1993 гг.) против двух лет (1974-1975 гг.) и одного года (1982 г.) в предшествующих циклах. Тем не менее глубина сокращения производства в этот период была существенно меньшей -1,5% против 8,3% и 4,0% соответственно.

Так, в Европе период медленного роста, или стагнации, продолжавшийся с конца 1990 г. по первую половину 1992 г., в 1993 г. завершился полномасштабным спадом. Валовой продукт в странах Европейского Союза (ЕС) сократился на 0,5 п.п. - второй раз за 35-летнюю историю Сообщества. До этого падение (на 0,9 п.п.) было зарегистрировано лишь в 1975 г. после первого нефтяного шока. В отличие от событий того периода, циклическое движение сейчас было менее выражено - кризис «обрамляли» фазы более медленного экономического роста.

По оценкам специалистов, общие потери в последнем цикле могли превысить масштабы 1975 г. и 1980-1983 гг. Наиболее вероятной причиной этого может быть то обстоятельство, что практически во всех ведущих странах с 1991 г. уровень производства значительно отставал от своего потенциала.

Тем не менее, согласно оценке лондонского Национального института экономических и социальных исследований, во Франции, Великобритании и Италии этот отрыв не превышает 2% ВВП, а экономика Германии функционирует на уровне своего потенциала.

Проявилась отчетливо и разнонаправленность движения конъюнктуры в крупных регионах мира. В середине 70-х годов циклические спады экономик в Японии, Европе и США пришлись на 1975 г. Совпадение спадов в следующем цикле было меньшим, но ненамного - они уложились в 1982-1983 гг. В последнем же цикле хронология, длительность и глубина кризисов существенно разнились по странам.

Так, в североамериканском регионе пик был достигнут в 1989 г., а кризис пришелся на 1991 г., тогда как в Европе и Японии высшие точки подъемов были зарегистрированы только в 1990-1991 гг., а максимальная глубина кризиса - не раньше 1993 г.

Той или иной степени синхронизации в 70-х и 80-х годах способствовали нефтяные шоки, носившие глобальный характер. Тем не менее по мере затухания их последствий циклическая динамика в ведущих странах приобрела заметно автономный характер. В данном цикле страновые и региональные шоки, хотя и имеющие во многом общую природу, были более значительны, чем глобальные. Так, одним из таких региональных шоков стало сокращение в США спроса на военную продукцию. На экономической конъюнктуре в Европе сказалась бюджетная экспансия, развернувшаяся в Германии после объединения. По своему пути шло развитие конъюнктуры и в Японии.

Следует иметь в виду, что одним из важнейших отличий нынешнего подъема от предшествующих является то, что он не сопровождается значительным ростом цен. Напротив, темпы инфляции упали до уровней, не виданных с 60-х годов. В 1994 г. в семи ведущих странах мира они составляли всего 2,3%, то есть приближались к минимальному с 60-х годов значению. И хотя в 1995 г. они повысились, но оставались все еще относительно невелики, особенно если учесть также уровни загрузки мощностей.

Среди важнейших причин более слабого, чем в прошлом, инфляционного давления на восходящих фазах цикла выделяется не только асинхронность циклической динамики в ведущих мировых экономических центрах. Внедрение трудосберегающих технологий и ослабление профсоюзов также позволили добиться опережения темпов роста производительности труда над темпами повышения заработной платы. Считается, что рост издержек (особенно на заработную плату) тормозят, кроме того, дерегулирование и известное усиление конкуренции со стороны производителей из развивающихся и бывших социалистических стран. Важной особенностью развития мировой экономики 90-х гг., наиболее четко обозначившейся к середине десятилетия, явилось постепенное, непоследовательное, но все же очевидное преодоление промышленного спада. Деловые циклы ведущих стран мира по-прежнему сохраняют определенную асимметрию.

Так, подъем наблюдается в США; преодолевает застой Япония; закончился длительный период стагнации в Великобритании; после воссоединения, инициировавшего крупные инвестиции для выравнивания развития экономики старых и новых земель, справляется со спадом Германия; Франция и Италия находятся все еще в полосе низкой деловой активности, но и у них появились признаки оживления. По данным ОЭСР, темпы роста ВВП стран Западной Европы уже в 1994 г. составили 2,7%, а в 1995 г. - не менее 2,9%.

Статистические данные показывают, что в целом мировая экономика уже пятый год находится в фазе циклического подъема. Так, к 1995 г. она вышла на средний за последние 25 лет уровень темпов прироста ВВП, то есть около 3,5% в год. Однако примерно с середины 1997 г. наметилась тенденция к замедлению темпов экономического роста, которая заметно усилилась в первой половине 1998 г. По оценке экспертов Международного валютного фонда (МВФ), в 1998 г. прирост ВВП в мировом хозяйстве составил в постоянных ценах 3,1%.

Тем не менее подобное замедление экономического роста связано, по всей видимости, с временным ухудшением конъюнктуры. Как отмечают эксперты, на динамике мирового производства сказались последствия разразившегося в 1997 году в регионе Юго-Восточной Азии финансово-экономического кризиса. На долю пяти наиболее пострадавших от кризиса стран (Южной Кореи, Таиланда, Индонезии, Малайзии и Филиппин) ныне приходится примерно 3,6% мирового ВВП, но через систему глобальных торговых и инвестиционных связей азиатский кризис в той или иной степени затронул многие страны мира.

Так, по расчетам экспертов Организации экономического сотрудничества и развития, сокращение темпов роста ВВП из-за последствий азиатского кризиса в странах-членах этой организации относительно его потенциально возможного уровня составило в 1997 г. 0,3%, а в 1998 г. - 0,9%. Среди промышленно развитых государств больше всего от этого кризиса пострадала Япония, где падение ВВП оценивается соответственно в 0,5% и 1,4%, тогда как в США и странах Европейского Союза расчетный уровень потерь оказывается почти вдвое ниже.

Однако в целом в странах с развитой рыночной экономикой, несмотря на неблагоприятные внешние воздействия, преобладала тенденция к ускорению экономического роста. В государствах ОЭСР ВВП в реальном выражении вырос в 1997 г. на 3,0% против 2,8% в 1996 г., причем уровень безработицы снизился соответственно с 7,5% до 7,3%, а темпы инфляции уменьшились с 4,4% до 3,8%.

Тем не менее ситуация последнего времени в трех основных центрах соперничества мирового хозяйства складывалась по-разному.

Так, в США шестой год подряд продолжается беспрецедентно длительный период стабильного экономического подъема: темпы роста ВВП в постоянных ценах увеличились с 2,8% в 1996 г. до 3,8% в 1997 г., достигнув наивысшего уровня за последние 10 лет, а объем промышленного производства возрос соответственно на 2,7% и 4,7%. Снизился и уровень безработицы к концу 1997 г. - до 4,7% - самой низкой отметки за последнюю четверть века.

Прирост потребительских цен сократился с 2,3% в 1996 г. до 2,0% в 1997 г. Поэтому в целом эксперты ОЭСР отмечают сбалансированный характер экономического роста в США, который ныне опирается прежде всего на внутренний потребительский и инвестиционный спрос. По-видимому, в ближайшей перспективе следует ожидать сохранения в США благоприятной экономической конъюнктуры и темпы роста ВВП, даже с учетом последствий кризиса в Юго-Восточной Азии, составят около 2,8% в 1998 г. [см. здесь и далее: 2; 12.].

Поскольку большинство ведущих стран континентальной Европы вступили в фазу подъема значительно позже США, в Германии, Франции и Италии его признаки четко проявились лишь во второй половине 1997 г. Прирост ВВП в странах ЕС составил 1,7% в 1996 г. и 2,6% в 1997 г. Несмотря на ускорение экономического роста, темпы инфляции снизились с 2,4% в 1996 г. до 1,8% в 1997 г., что отчасти объясняется сравнительно медленным оживлением внутреннего спроса. Повышение экономической активности в регионе пока не привело к заметному улучшению положения в сфере занятости: удельный вес безработных в общей численности трудоспособного населения в 1997 г. оставался на довольно высоком уровне -- 11,3% (снижение по сравнению с предшествующим годом всего на 0,1 процентного пункта). В целом, эксперты ОЭСР рассчитывают на дальнейшее улучшение экономической ситуации в Евросоюзе. По их оценкам, темпы роста ВВП в ЕС могут возрасти с 2,6% в 1997 г. до 2,8% в 1998 г.

На протяжении последних лет в Японии обозначилось некоторое ухудшение ситуации -- экономический рост постоянных цен снизился с 3,5% в 1996 г. до 0,5% в 1997 г. Непосредственной причиной его замедления стали принятые в 1997 г. меры по ужесточению бюджетной политики в рамках долгосрочной правительственной программы. Повышение косвенных налогов и значительное сокращение государственных расходов по финансированию общественных работ осложнили процесс восстановления внутреннего спроса. Кроме того, вклад в создание ВВП со стороны экспортных отраслей уменьшился в связи с финансово-экономическим кризисом у основных торговых партнеров Японии в юго-восточном регионе Азии. Поиск выхода из сложившейся ситуации осложняется обострением структурного кризиса финансовой системы в стране Восходящего солнца.

Понятно, что противоречивость мероприятий экономической политики правительства вызывает сомнения в ее эффективности и несколько усиливает неопределенность перспектив экономического роста в Японии. Поэтому прогнозы темпов роста японской экономики в последнее время часто корректировались, причем, как правило, в сторону понижения. Так, по оценкам экспертов ОЭСР, в 1998 г. ожидалось, что прирост ВВП в Японии составит 1,7% против 0,5% в 1997 г.

На современном этапе несколько улучшились перспективы развивающихся стран, хотя и в этой группе ситуация в отдельных странах и регионах далеко не одинакова.

Оживление в экономике началось после спада 80-х годов - периода, получившего у специалистов название «потерянного десятилетия». Предстоящие же десять лет могут стать этапом существенного подъема стран развивающегося мира - ежегодный прирост ВВП достигнет 4,7% по сравнению с 2,7% в предыдущий период. Это, возможно, позволит ликвидировать массовую бедность в этих странах, а следовательно, несколько расширит рынки сбыта в масштабах мировой экономики.

На протяжении последнего десятилетия развивающиеся страны по темпам экономического роста примерно вдвое превосходили государства с развитой рыночной экономикой. Несмотря на кризис в Юго-Восточной Азии, в 1997 г. это соотношение сохранилось - темпы прироста ВВП в развивающемся мире составили 6,2% против 3,0% в промышленно развитых странах.

Следует иметь в виду, что согласно прогнозным данным экспертов МВФ, при сложившемся соотношении в темпах экономического роста развивающиеся страны в течение ближайших десяти лет могут догнать промышленно развитые страны по объему ВВП.

Понятно, что основой подобных оценок служит феномен «азиатского чуда», поскольку современная динамика экономического роста развивающихся стран в других регионах мира в целом пока не превышает среднемировой уровень, за исключением небольшой группы государств-экспортеров нефти.

Тем не менее в конце 1997 г. был нанесен существенный урон относительному благополучию нефтедобывающих стран. Речь идет о решении стран-членов Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) в ноябре 1997 г. повысить участникам картеля квоты добычи нефти на 10,0%, что не только подорвало неустойчивое равновесие между спросом и предложением на мировом рынке нефти, но и «спровоцировало» заметное падение цен на нефть.

По мнению экспертов, снижение доходов от экспорта нефти может вызвать замедление темпов экономического роста нефтедобывающих стран как на Ближнем и Среднем Востоке, так и в Латинской Америке. Таким образом, в ближайшей перспективе реальность усиления роли развивающихся стран в качестве наиболее динамичной подсистемы мировой экономики будет зависеть от того, насколько быстро им удастся преодолеть последствия финансово-экономического кризиса в азиатском регионе. По оценкам экспертов МВФ, темпы роста ВВП развивающегося мира в 1998 г. снизятся с 6,2% до 4,1%.

Как полагают специалисты, 1997 г. стал переломным для стран с переходной экономикой. Впервые за семь лет экономических реформ падение ВВП в 25 государствах Восточной Европы, Балтии и СНГ сменилось его ростом. Темпы экономического роста восточноевропейских и прибалтийских государств в 1997 г. несколько замедлились, но это замедление было перекрыто некоторым оживле­нием хозяйственной деятельности в зоне Содружества Независимых Государств, где прирост ВВП в 1997 г. составил 0,8%, хотя в 1996 г. падение производства ВВП в этом регионе достигало 4,6%.

Самый заметный вклад в подъем экономики СНГ внесла Россия, на долю которой ныне приходится 3/4 совокупного ВВП стран Содружества. По данным Госкомстата РФ, прирост ВВП в России в 1997 г. составил 0,5% против падения его производства на 5,0% в 1996 г. В то же время на Украине, в Молдавии, Таджикистане и особенно в Туркмении продолжалось падение промышленного производства.

Следует также иметь в виду, что в ряде стран СНГ, достигших наиболее высоких темпов экономического роста в 1997 г., рост ВВП в значительной мере был обусловлен притоком иностранного капитала. Так, в Грузии, Киргизии и Азербайджане доля иностранных инвестиций в общем объеме капиталовложений составляла 57,0%, 63,0% и 71,0% соответственно.

Наметившиеся положительные сдвиги в экономике стран СНГ позволяли надеяться на дальнейшее улучшение экономической ситуации в этом регионе. По оценкам экспертов МВФ, в 1998 г. прирост ВВП в зоне СНГ ожидался на уровне 3,1%, а в странах Восточной Европы и Балтии -- 4,0%.

Но события в российской экономике в 1998 г. развивались по иному сценарию. Кризисные потрясения, обозначившиеся в РФ в период августа - декабря 1998 года, привели к резкому изменению ситуации в экономике России, проявлению негативных сдвигов в динамике основных индикаторов ее хозяйственного развития. [См. подробнее Раздел по экономике РФ.]

На протяжении последних лет соотношение сил в мировой промышленности практически не изменилось.

Так, к середине 90-х гг. развивающиеся страны увеличили свою долю в мировом промышленном производстве до 17,8% против 11,7% в 1975 г. (хотя в Лимской декларации, принятой под эгидой ЮНИДО в 1975 г., намечалось повысить этот показатель до 25,0% к 2000 г.).

Но с точки зрения географического распределения мировых промышленных мощностей, более важным представляется другое: в развитых странах по-прежнему сосредоточены науко- и техноемкие отрасли, отрасли прорыва в XXI в.

При этом несколько укрепились позиции развивающихся стран - на их долю приходится до 30,0% мировых мощностей в производстве текстиля, одежды, обуви, а также нефтепродуктов. И несмотря на сохранение дихотомии мировой промышленности по научно-техническому принципу, достижения новых индустриальных стран (НИС) на этом пути делают структуру многоступенчатой. Весьма показательно в этой связи мнение известного исследователя миросистемных отношений Им. Валлерстайна, который подчеркивал, что каждая нация является актером в структурированном экономическом окружении.

Последние достижения ряда развивающихся стран во многом связаны с их попытками придать национальной экономике более открытый характер. Слабая промышленная база и, как результат этого, страх перед иностранной конкуренцией обусловили стремление некоторых стран отгородиться от внешних экономических влияний. Однако интернационализация производства, давление такого органа, как Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), а также развитых государств размывали тарифные барьеры, вынуждая постепенно отменять ограничения для иностранных товаров. Меры, принятые ГАТТ, позволили резко снизить средний уровень ставок тарифов до 9,6% против 50-60% в 1947 г. (в дальнейшем предполагается довести его до 3%).

Всемирная торговая организация (ВТО), которая с января 1995 г. сменила ГАТТ, как ожидают, будет столь же последовательно добиваться осуществления принципа равных возможностей в торговле.

Весьма показательно распределение мирового промышленного экспорта. Доля в нем развитых стран к началу 90-х годов достигла 77,9%, развивающихся -16,3%, а бывших социалистических стран Восточной Европы и СССР - 5,8%.

Среди регионов развивающегося мира сохраняют лидерство страны Южной и Юго-Восточной Азии, их удельный вес повысился до 12,7% против 3,2% в 1970 г. Подобных темпов роста не добивалась ни одна развитая страна. Приведенные цифры показывают прямую корреляцию экспорта с уровнем национального промышленного производства. Столь впечатляющий результат достигнут прежде всего за счет кардинального повышения в экспорте доли наукоемкой продукции.

Эксперты ЮНИДО считают, что достаточно реалистичным выглядит вероятное перемещение центра тяжести мировой промышленности из США и Западной Европы в регион Южной и Юго-Восточной Азии. При этом перспективы индустриального развития государств Восточной Европы и республик бывшего СССР более чем сдержанные. Доля этого региона в мировом промышленном производстве сократилась за 1975-1993 гг. на 13 процентных пунктов (главным образом за последнее пятилетие). К началу 90-х годов она составила 11,1% по сравнению с 26,5% Северной Америки и 16,4% Японии. Огромные трудности и потери бывших стран с плановой экономикой вызывались разрывом сложившихся связей, построением их хозяйства на жестких началах монополизма и ад­министративного управления, когда конкурентная среда была задавлена государственной собственностью. В период реформирования был неизбежен известный спад в развитии их экономики и политические катаклизмы.

При этом нельзя не учитывать и качественные различия в исходных условиях - сельское хозяйство Польши не было коллективизировано, в той или иной форме сохранился малый и средний частный бизнес, который стал стремительно возрождаться, как только возникли благоприятные экономические условия. Ныне Польша наряду с Южной Кореей, Индией, Бразилией и рядом других стран вошла в так называемую «большую десятку» государств, которые по темпам роста почти вдвое обгоняют средний мировой показатель.

Специалисты, исследуя процессы интернационализации производства, в последнее время все чаще заменяют этот термин «глобализацией». Постоянно усиливают свою значимость в мировой промышленности технологические перемены, ставшие результатом национальных НИОКР, производительности труда, менеджмента. Этот комплекс в конечном счете формирует конкурентоспособность промышленности страны, ее позиции на мировом рынке.

В современных условиях производительность труда, учитывая растущую техно- и наукоемкость конкурентоспособной продукции, напрямую зависит от создания соответствующей среды, способствующей росту расходов на образование и науку, их престижу в обществе.

Так, весьма характерен пример новых индустриальных стран: доля расходов на образование в ВНП составляла к середине 90-х гг. в Республике Корея - 4,9%, Тайване - 5,1%, Гонконге - 12%, Бразилии, Индии - 5,0%, Мексике - 6,0%. В правительственных расходах показатель в несколько раз выше. (В России на науку в 1993 г. было израсходовано 0,6% ВВП, в 1994 г. - 0,5%, что в 8 раз меньше, чем на оборону.)

Показательно, что лидеры среди стран Латинской Америки по размерам ассигнований на образование (Бразилия и Мексика) сумели заметно увеличить долю в своем экспорте наукоемких промышленных товаров, которая к началу 90-х годов повысилась до 54,0% у Бразилии и 60,0% у Мексики. Южная Корея стремится к реализации своего плана выпуска новых высокотехнологичных товаров, которые поступают на рынок в 1995-2000 гг., в том числе новое поколение компьютеров, биотехнологических лекарств и т.д.

Промышленность России вошла в полосу не только длительного спада производства, но и резкого снижения наукоемкости - в 10 раз в 1994 г. по сравнению с 1990 г. МОТ считает, что Россия стала лидером в экспорте высококвалифицированных рабочих, к тому же согласных работать за низкую плату. К этому надо прибавить отток научных кадров: по оценкам, в 1993 г. отечественная наука потеряла около четверти работников.

Понятно, что все это ведет к резкому ограничению возможностей для РФ выхода на мировой рынок со своей промышленной продукцией. На фоне набирающей темпы роста промышленности в развитых странах, усиления позиций новых индустриальных стран в мировой промышленной структуре, отставание в этой сфере может закрепить сохранение «периферийного» положения России в современном мировом хозяйстве.

Тем не менее, несмотря на ухудшение экономической ситуации в ряде регионов, для мировой экономики в целом последние годы можно считать сравнительно благоприятным периодом. При этом анализ важнейших тенденций хозяйственного развития в основных регионах мира позволяет ожидать, что и в ближайшем будущем в мировой экономике будет продолжаться подъем с соответствующим улучшением базовых экономических показателей.

Поскольку окончание XX в. ознаменовалось вступлением в новую эпоху информационного общества и глобализации экономики, эволюционные изменения последнего десятилетия изменяют конфигурацию мировой экономики, влекут за собой качественные сдвиги в экономической деятельности человечества.

Так, в прогнозном исследовании экспертов ИМЭМО РАН [см. 2; 14], содержащем анализ наиболее важных тенденций развития и сдвигов, происходящих в современной мировой экономике, признается, что в случае, если человечество сможет избежать катастроф глобального масштаба, мировая экономика будет расти в первые десятилетия XXI в. более высокими темпами, чем в последние десятилетия XX в.; ключевыми факторами этого ускорения являются информатизация научно-технического прогресса и повышение качества образования; наиболее важным феноменом трансформаций начала XXI в. станет экономическая глобализация; экономическая (и политическая) многополярность мира усилится.

Эксперты отмечают, что США сохранят свое лидерство в прогнозируемый период в мире и, по всей вероятности, вскоре смогут вступить в новую фазу общественного развития, а Россия сможет достичь уровня экономического развития, позволяющего ей принять более активное участие в мирохозяйственных связях.

Согласно расчетам российских специалистов, ускорение темпов роста мировой экономики отчетливо проявилось уже во второй половине XX в. Валовой внутренний продукт (ВВП) вырос в период 1951-2000 гг. в 7 раз, тогда как за предшествующее пятидесятилетие (1901-1950 гг.) - лишь в 2,3 раза, а ВВП на душу населения возрос соответственно в 2,8 и 1,4 раза. Перспективное ускорение экономического развития позволит увеличить среднегодовые темпы прироста мирового ВВП с 3,4% в 1975-1995 гг. до 3,9% в 2001-2015 гг. В итоге общий объем валового продукта за это время возрастет в 2 раза, а ВВП на душу населения - примерно на 60,0% (по сравнению с 1995 г.). [Здесь и далее см.: 2; 12; 14.]

Следует иметь в виду, однако, что в ближайшие десятилетия складываются действительно уникальные перспективы для дальнейшего экономического роста. Среди наиболее важных его факторов можно выделить следующие:

- демографический рост (по прогнозу Экономического и Социального Совета ООН, численность населения в мире возрастет до 7,4 млрд. человек в 2015 г., в том числе в развивающихся странах (без КНР) - с 3,2 до 4,5 млрд. человек; также произойдут сдвиги в возрастной структуре населения, его дальнейшая концентрация в больших городах);

- информатизация научно-технической сферы, что позволит увеличить ее способность быстро учитывать требования и потребности рыночной экономики;

- рост международного разделения труда и усиление международной конкуренции в ходе глобализации экономики;

- всеохватывающие масштабы рыночной системы XXI в. (иными словами, закончится эпоха социальных и военных катаклизмов, повысится число стран с относительно стабильными политическими режимами и социально ориентированной экономикой; стремление людей повысить уровень своего дохода станет доминирующей мотивацией их участия в общественном производстве);

- упор на экономический либерализм в политике большего числа государств в сочетании с растущей государственной ответственностью.

Не вызывает сомнений, что важнейшую роль в долгосрочной перспективе, несомненно, будет играть информатизация научно-технического прогресса. Нарождающаяся инновационная система изменит организацию производства товаров и услуг, ориентируя ее на удовлетворение новых потребностей. Приоритеты научно-технического прогресса будут все больше смещаться в сторону медицины, об­разования и экологии. Вместе с тем можно полагать, что научно-технические достижения, направленные на дальнейшее снижение ресурсо- и энергоемкости производства и быта, позволят резко уменьшить зависимость экономического роста от этих некогда его критических факторов.

Глобализация экономики охватывает важнейшие процессы, связанные с ее углубляющейся интернационализацией, усилением конкуренции на международном уровне, развитием единой системы мировой связи и информации, изменением функций национальных государств, расширением деятельности транснациональных негосударственных образований. Она проявляется, в частности, в образовании мировой финансовой системы, интенсификации мировой торговли, становлении глобальных ТНК, формировании торгово-экономических блоков, регионализации экономики, усилении регулирующей роли международных экономических организаций (ВТО, МВФ и др.).

На современном этапе и в перспективе глобализация экономики выступает как следствие постоянного поиска фирмами сравнительных преимуществ, расширения рынка и минимизации издержек через новые комбинации международного разделения труда. При этом резко возрастает степень экономической открытости и взаимозависимости национальных хозяйств. Как показывает практика, чем выше уровень производства и разнообразнее ассортимент полуфабрикатов и готовых изделий той или иной страны, тем шире ее возможности экономического сотрудничества с другими странами. Главной движущей силой глобализации выступят транснациональные корпорации и транснациональные банки.

Одной из наиболее важных тенденций в глобализации являются более высокие по сравнению с ростом ВВП темпы расширения мировой торговли.

Так, согласно прогнозам экспертов, среднегодовые темпы прироста мирового экспорта составят 7,5% в период до 2015 г. (против 5,4% в 1981-1995 гг.), а доля мирового экспорта, выраженная в процентах к мировому ВВП, увеличится с 15,0% в 1995 г. до примерно 28-29% в 2015 г. Возрастет и открытость национальных экономик: импортный тариф снизится в развитых странах с 4,5% в настоящее время до 2,0-2,5% в 2015 г.

Кроме того, активизируется международное движение капиталов, причем особенно заметна роль миграции прямых инвестиций, объемы которых могут возрасти к 2015 г. примерно втрое.

Прогноз отмечает и вероятность существенных изменений в первые десятилетия XXI в. в геоэкономическом пространстве мира: сформированные в настоящее время три торгово-экономических суперблока (ЕС, НАФТА и АТЭС), опираясь на высокоинтегрированное сотрудничество крупнейших стран внутри них, смогут контролировать подавляющую часть мировых производств, торговли и инвестиций. По оценке, на долю этих трех блоков придется в 2015 г. не менее 70,0% мирового производства ВВП. Тем не менее существование суперблоков не приведет к свертыванию свободной торговли, поскольку они будут заинтересованы в ее развитии. Но несомненно и то, что суперблоки, опираясь на взаимные договоренности, смогут установить выгодные для себя правила игры на мировом рынке. Стихийность процессов и неравномерность распределения выгод экономической глобализации неизбежно повлекут за собой дальнейшую дифференциацию стран, усиление противостояния между ними. Можно предположить, что ведущие страны Запада, и прежде всего США, ответят на эти вызовы поиском новых форм регулирования мирохозяйственных связей. Эти формы могут основываться как на диктате со стороны глобального бизнеса, так и на консенсусно-компромиссных соглашениях между странами. В этой связи ожидается дальнейшее усиление роли международных экономических организаций и региональных экономических блоков.

Кроме того, в прогнозируемой перспективе (к 2015 г.) напряженными останутся отношения между продвинутыми в экономическом отношении и бедными странами, причем разница в их потенциалах незначительно сократится.

США и страны Запада сохранят свои доминирующие позиции в мире. Согласно прогнозу, среднегодовые темпы экономического роста этих государств увеличатся с 2,4% в 1981-1995 гг. до 2,6% в 2001-2015 гг. Это обеспечит увеличение темпов прироста производства валового продукта на душу населения с 1,7% до 2,0%. В итоге на долю этих стран будет приходиться в 2015 г. 40-45% ми­рового ВВП против 54% в 1997 г.

Несмотря на прогнозируемое снижение удельного веса США в мировом хозяйстве, страна удержит свое лидерство в мире по всем основным параметрам конкурентоспособности, экономического и научно-технического развития. Темпы прироста ВВП составят в США 2,7% в 2001-2015 гг. (по сравнению с 2,6% в 1980-1995 гг.), а ВВП на душу населения увеличится примерно в 1,5-1,7 раза.

Существует также вероятность завершения к концу прогнозного периода в США этапа постиндустриального социально ориентированного развития и будут созданы условия для перехода к новому - посткапиталистическому, гуманитарно детерминированному обществу. Так, в отраслях материального производства к концу прогнозного периода останется менее 20% общей численности рабочей силы. На первый план в этой связи выйдут иные - гуманитарные потребности, обеспечивающие развитие и самореализацию человека.

Американоцентризму будет противостоять тенденция к полицентризму, которая основывается на таких факторах, как сокращение удельного веса США в мировой экономике, вероятное развитие западноевропейской интеграции, укрепление экономической многополярности в мире. Не вызывает сомнений, что для других стран Запада прогнозный период станет полосой довольно сложной адаптации к новым условиям развития. Общее направление развития Европы (исключая страны СНГ) будет определяться дальнейшей интеграцией ЕС, где к 2015 г. будет насчитываться до 30 стран, а с введением «евро» будут созданы всеобъемлющий единый рынок и единое научно-техническое пространство. Конкурентоспособность этого региона в мировом хозяйстве несколько возрастет. Но объединенная Европа не станет гомогенной, ее разделение на страны сохранится. ЕС в целом и его отдельные участники столкнутся в первые десятилетия XXI в. со сложными проблемами пересмотра сложившейся в Европе модели развития и проблемами реструктуризации своей экономики. Темпы прироста ВВП в Европе в 2001-2015 гг., по расчетам, составят 2,4% против 2,1% за 1980-1995 гг.

С трудными проблемами реформирования своей экономики столкнется и Япония (реструктуризация и модернизация всей сферы распределения и сбыта, финансовое оздоровление и т.д.). Согласно экспертной оценке, среднегодовые темпы прироста ВВП Японии сократятся с 3,0% в 1981-1995 гг. до 2,3% в 2001- 2015 гг.

Согласно прогнозам, динамика экономического роста в развивающихся странах будет выше, чем у развитых: 4,7% по сравнению с 2,6%. При этом удельный вес развивающихся стран (без КНР) в совокупном ВВП мира (в ценах и по паритету покупательной способности 1995 г.) возрастет с 33,0% в настоящее время до приблизительно 40,0% в 2015 г. Тем не менее при расчете ВВП на душу насе­ления разница в уровнях доходов в развитых и развивающихся странах сократится незначительно, прежде всего, из-за высоких темпов прироста населения в развивающемся мире.

Прогнозируется также повышение степени взаимозависимости между развитыми и развивающимися странами. Практика ряда последних десятилетий убеждает лидеров бедных регионов «Юга» в том, что решение их насущных проблем состоит не в конфронтации с богатым «Севером», а в отстаивании своих интересов в сотрудничестве с развитыми государствами. При этом участие развивающихся стран в международном разделении труда будет по-прежнему осуществляться прежде всего на основе дальнейшего перемещения в эти страны трудо-, капитало- и энергоемких, а также некоторых опасных для окружающей среды производств. Вместе с тем наиболее продвинутые из этих стран сумеют успешно интегрироваться в мировое хозяйство посредством специализации в техно- и наукоемких производствах. Некоторые из развивающихся стран станут центрами экспорта капитала. Удельный вес промышленной продукции в совокупном товарном экспорте развивающихся стран повысится к концу прогнозируемого периода примерно до 75-80% против 63% в 1995 г. и 20% в 1970 г. Параллельно в 1,5-2 раза сможет возрасти доля этих стран в мировом промышленном экспор­те, которая в 1970-1995 гг. увеличилась более чем втрое - с 6,0% до почти 21,0%.

Тем не менее, следует иметь в виду, что за этими общими данными скрыто глубокое различие в развитии и судьбе стран развивающегося мира. Их дифференциация существенно возрастет. При этом лишь относительно небольшая группа развивающихся стран сможет по уровню доходов перейти в категорию развитых. Положение для большинства этих стран останется тяжелым и критическим, а для наиболее отсталых - просто безысходным. Речь идет о маргинальных странах, в которых неизбежны социальные, этнические и иные катаклизмы. Миграция населения из них будет расти и создавать серьезные проблемы для всего мирового сообщества.

По прогнозу, самостоятельность «полюсов» мирового хозяйства, отстаивание ими своих интересов составят важные характеристики международных экономических отношений начала XXI в. В 2015 г. в десятке крупнейших стран мира сохранят свое место США, Япония, Германия, Франция, Италия и Великобритания. Но там же к этому времени займут свои места такие страны, как Китай, Индия, Бразилия и Мексика, вклад которых в мировое развитие прогнозируется весьма значительным. Причем по объему ВВП Китай и Индия прочно займут соответственно 2-е и 4-е места в мире (ВВП Китая к 2015 г. составит около 55% от американского).

Не завершившая пока этап экономических преобразований Россия в нынешних условиях сохраняющихся социальной напряженности и политической нестабильности ищет свою стратегию своего рода «догоняющего» развития. Согласно предварительным расчетам, основанным скорее на возможностях ресурсного, научного и образовательного потенциала, Россия по объему ВВП передвинется с нынешнего 16-го места в мире на 12-13-ю позицию к 2015 г. Несмотря на более чем двухкратный рост доходов на душу населения (с 4 тыс. долларов в 1997 г. примерно до 10 тыс. долларов в 2015 г.), Россия по этому показателю все еще будет находиться в числе довольно небогатых стран, создавая стартовую площадку для своего дальнейшего экономического роста и расширения участия в мирохозяйственных связях.

Нобелевские премии по экономике: некоторые тенденции и закономерности

В настоящее время экономическая наука представляет собой поистине гигантское вместилище разнородных знаний. Но какова специфика и динамика этого "научного континента"? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим сначала "сливки" названной науки - лауреатов Нобелевской премии по экономике (аналогичный подход был осуществлен в работе [1] применительно к физике и химии).

Хронология присуждения Нобелевских премий по экономике выглядит следующим образом (см. [2; 3]):

1969 г.: Ян Тинберген, Рагнар Фриш - за развитие и применение динамических моделей к анализу экономических процессов;

1970 г.: Пол Самуэльсон - за научную работу, развившую статическую и динамическую теорию и внесшую вклад в повышение общего уровня анализа в области экономической науки;

1971 г.: Саймон Кузнец - за эмпирически обоснованное истолкование экономического роста, которое привело к новому, более глубокому пониманию как экономической и социальной структуры, так и процесса развитий;

1972 г.: Джон Хикс, Кеннет Эрроу - за новаторский вклад в общую теорию равновесия и теорию благосостояния;

1973 г.: Василий Леонтьев - за развитие метода "затраты-выпуск" и его применение к важным экономическим проблемам;

1974 г.: Гуннар Мюрдаль, Фридрих фон Хайек - за новаторские работы по теории денег и теории экономических колебаний, а также за глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений;

1975 г.: Леонид Канторович, Тьялинг Купманс - за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов;

1976 г.: Милтон Фридмен - за достижения в области анализа потребления, истории денежного обращения и разработки монетарной теории, а также за показ сложности стабилизационной политики;

1977 г.: Джеймс Мид, Бертиль Олин - за первопроходческий вклад в теорию международной торговли и международного движения капитала;

1978 г.: Герберт Саймон - за новаторское исследование процесса принятия решений в рамках экономических организаций;

1979 г.: Уильям Артур Льюис, Теодор Шульц - за новаторские исследования экономического развития, в особенности применительно к проблемам развивающихся стран;

1980 г.: Лоуренс Клейн - за создание эконометрических моделей и их применение к анализу циклических колебаний и экономической политики;

1981 г.: Джеймс Тобин - за анализ состояния финансовых рынков и их влияния на политику принятия решений в области расходов, занятости, производства и цен;

1982 г.: Джордж Стиглер - за новаторские исследования промышленных структур, функционирования рынков, причин и последствий государственного регулирования;

1983 г.: Жерар Дебрё - за вклад в разработку теории общего равновесия и условий, при которых оно осуществляется в некоей абстрактной экономике;

1984 г.: Ричард Стоун - за фундаментальный вклад в разработку системы национальных счетов и существенное усовершенствование основ эмпирического экономического анализа;

1985 г.: Франко Модильяни - за анализ поведения людей в отношении сбережений и за работу по вопросу о связи финансовой структуры компании с оценкой ее акций инвесторами;

1986 г.: Джеймс Бьюкенен - за исследование договорных и конституционных основ теории принятия экономических и политических решений;

1987 г.: Роберт Солоу - за вклад в теорию экономического роста;

1988 г.: Морис Алле - за новаторский вклад в теорию рынка и эффективного использования ресурсов:

1989 г.: Трюгве Хаавельмо - за прояснение роли теории вероятностей как фундамента эконометрики и за анализ экономических структур;

1990 г.: Гарри Марковиц, Мертон Миллер, Уильям Шарп - за новаторские работы по экономике финансов;

1991 г.: Рональд Коуз - за открытие и прояснение значения стоимости сделок и права собственности для институциональной структуры и функционирования экономики;

1992 г.: Гэри Беккер - за расширение области применения микроэкономического анализа к широкому кругу проблем человеческого поведения и взаимодействия, включая поведение вне рыночной сферы;

1993 г.: Дуглас Норт, Роберт Фогель - за применение новых экономических методов для изучения исторических процессов;

1994 г.: Джон Нэш, Рейхард Зельтен. Джон Харшани - за вклад в разработку теории игр и ее приложение к экономике;

1995 г.: Роберт Лукас-младший - за разработку и применение гипотезы рациональных ожиданий, которая привела к изменению макроэкономического анализа и углублению понимания экономической политики.

Даже поверхностный анализ представленного списка позволяет выявить несколько особенностей в динамике экономической мысли. Рассмотрим их более подробно.